научились держаться на плаву, по-собачьи перебирая руками. Никто и не пытался
познакомить нас с правильной техникой плавания, а палка с веревкой не давали
нам утонуть. Помню, как учитель столкнул в воду моего одноклассника, который
побоялся спускаться по лестнице самостоятельно. Помню, как я чуть не писался со
страха, когда надевал плавки, готовясь к этому закаляющему характер занятию.
В следующей школе уроки плавания вел директор, добрейший человек. Он учил
нас как положено. Но потом появился новый учитель физкультуры – бывший
спецназовец и определенно садист по натуре. Однажды он так врезал мне по лицу,
что еще много часов я чувствовал боль. Я боялся его настолько, что как-то перед
уроком с силой опустил крышку парты на свою руку, после чего пожаловался, что
упал и из-за этого не смогу плавать: громадный синяк послужил убедительным
доказательством. Сработало это только один раз. Тогда я принялся надолго
засовывать палец в ухо, чтобы сымитировать отит. Школьный врач был крайне
озадачен тем, что ухо беспокоило меня с завидным постоянством – раз в неделю.
В сопровождении медсестры меня отправили в клинику Святого Томаса.
Профессор, окруженный студентами-медиками, со скептическим выражением
лица осмотрел мое ухо и выразил некоторые сомнения в увиденном. Уже не
помню точно, что именно он сказал, но отчетливо припоминаю, как я старался
убедить себя, что с моим ухом действительно что-то не так, хотя и понимал, что
симулирую. Так я впервые узнал, что такое когнитивный диссонанс –
столкновение противоречащих друг другу идей, – а еще то, насколько важно
обмануть себя, если хочешь ввести в заблуждение других. После поездки я
услышал, что уроки игры на трубе проходили в тот же день и в то же время, что и
уроки плавания. Так что я взялся за трубу, но ничего путного из этого не вышло. В
конце концов я просто начал пропускать занятия по плаванию, прячась в чулане
(я считал, что поступаю очень храбро), – и каким-то чудом это сошло мне с рук.
Спустя двадцать пять лет на одном из еженедельных собраний, посвященных
опухолям мозга, я увидел снимок мозга, который принадлежал пациенту с до боли
знакомым именем. Да, тот самый учитель физкультуры – у него обнаружили
злокачественную опухоль.
– Человек крайне неприятный, – заметил коллега из онкологического
отделения. – С ним постоянно какие-то проблемы. Хотя опухоль в лобной доле,
так что, возможно, у него просто началось изменение личности.
– Нет, не началось, – возразил я и объяснил, откуда знаю этого неудачника.
– Необходима биопсия опухоли, – сказал онколог.