Он мог до ночи не узнать, была ли она в гневе. А потом он мог перепить вина за ужином. Или уснуть и больше не проснуться. Такое случалось с другими торговцами. В тавернах по всему королевству мрачно шутили: из двенадцати умерших в Великом лесу за смертями одиннадцати стоит графиня.
Горацио не хотел говорить, но заставлять графиню ждать было тоже опасно. Он смог выдавить слова:
- А вы не слышали, моя графиня?
- Что не слышала? – ее голос стал таким же холодным, как взгляд. – Говори, повар. У меня нет времени на загадки.
- Гаррон убит.
Его слова прозвучали громко, заглушили шум его колотящегося сердца. Он не хотел так это произнести. Даже после зимы горя правда жалила ему глаза.
Графиня снова повернулась к столу, словно ожидала, что Горацио опровергнет это. Словно надеялась найти Гаррона там, считающего прибыль за день.
- Ясно, - сказала она через миг. – Если он убит, расскажешь, как это произошло?
Горацио рассказал ей все, что помнил, о том ужасном дне. Он рассказал ей о нападении монстров, наполовину людей, наполовину волков. Он рассказал, как Гаррон направлял людей, как его хитрость спасла их жизни. Он рассказал ей правду: Гаррон сражался до конца.
Когда он закончил, Д’Мер сдержанно кивнула. Она села за стол, провела ладонью по отполированной поверхности. Она обвела пятна чернил и царапины, оставшиеся от кинжала Гаррона, когда он спешил открыть письма. Она напряженно думала о чем-то, а Горацио побаивался, что его следующий вдох станет последним.
Он был потрясен, когда она вдруг расплакалась.
Ее плечи содрогались от всхлипов. Д’Мер прижала ладонь к лицу, кожа побелела там, где прижимались ее ногти. Ее дыхание вырывалось резко, она словно давилась своей кровью.
Горацио не знал, что делать. Он посмотрел на лесную девушку, та опасно щурила глаза. И он смотрел на ковер, пока графиня пыталась совладать с собой.
Она не сразу перестала плакать. Но когда она заговорила, в ее голосе уже не было и следа печали.
- Он умер в бою, - сухо сказала графиня. А потом ухмыльнулась. – А я-то думала, что его добьют пироги.
Горацио осторожно улыбнулся ей.
- Он любил хорошую выпечку, моя графиня. Особенно с яблоками.
- Ага, с сахарной пудрой сверху, - улыбка Д’Мер быстро пропала. – В Поляне монстры, говоришь? Больше похожие на волков, чем на людей?
Горацио кивнул.
- Ты знаешь, откуда они?
Она следила за ним, ее глаза впивались в его щетину и красные щеки. Но Горацио не был дураком. Он знал, что нельзя говорить графине, что на волках был герб Средин. Если он обвинит короля, то сам окажется в петле.
Он кашлянул и осторожно сказал: