— Я вот думаю, до чего мы были бы прекрасны, если б нам постоянно не мешала эта любовь. Если бы всю энергию, которую мы тратим на то, чтобы найти партнера или его удержать, вкладывали бы в другие дела. В проекты какие-нибудь, или в искусство, и еще куда.
Я повнимательнее присмотрелась к женщине за стойкой. Она моложе, чем мне подумалось на первый взгляд. Может, студентка, подрабатывает здесь, чтобы платить за учебу. Просто голос у нее хриплый, вот и кажется старше своих лет. Рассматриваю татуировки, покрывающие ее руки. Мне нравится татуировка. А Филипп татуировку ненавидел. Ради него я рядом с бабочкой у себя на бедре никакой другой татуировки не сделала.
— А есть она вообще? — спрашиваю я. — Эта самая любовь?
Женщина за стойкой смотрит на меня, подняв брови.
Делаю следующий глоток пива, наслаждаясь его горьковатым вкусом.
— Вот мы думаем, что кого-то любим… Но любим ли мы его, другого человека? Или мы любим то чувство, какое он у нас вызывает?
Коротко поразмыслив, она отвечает:
— Я считаю — и то, и другое.
— Но ведь тогда мы не можем разлюбить! Если мы действительно любим не только то чувство, которое вызывает в нас определенный человек, а любим его самого… Тогда разве можно разлюбить его лишь за поступки, хотя они нам не нравятся?
Женщина за стойкой пожала плечами и отвернулась. Может, она каждую ночь ведет такие разговоры и это ей прискучило.
Мне это тоже прискучило.
Беру бутылку и сажусь к окну. За немытым стеклом открывается вид на ночную улицу. Спрашиваю себя, есть ли там где-то Филипп. Спрашиваю себя, правда ли, что я все еще люблю Филиппа. И есть ли она вообще, любовь?
Спрашиваю себя, что бывает с нею, когда мы разлюбили. Сгорает ли она в холоде вселенной? Просачивается ли в наши клетки, изменяя наследственность?
Думаю я о Филиппе, и опять у меня это чувство в животе, как будто я на американских горках, и глаза мои наполняются слезами, и я понимаю: черт побери — да. Все еще и несмотря ни на что.
Расплатившись за пиво, возвращаюсь на берег Эльбы. Ложусь на песок, удивляясь, что он такой холодный. Мне необходимо полежать, откинувшись назад. Чуточку поглядеть на звезды вверху, ни о чем не думая, просто дать отдых глазам здесь, у воды. Просто дождаться в темноте, в предрассветных сумерках, что река унесет отсюда все мои переживания, всю мою боль к следующей излучине, где они исчезнут из виду. На некоторое время я зацепилась за эту мысль. Мне кажется, тело мое весит целую тонну. Я просто не могу встать. Я устала, я разбита, я слишком тяжела.
Но затем я сказала себе, что еще не вечер. Что скоро взойдет солнце. И всегда можно что-то сделать. И жизнь все равно продолжается. И лучшее, что я могу сделать — встать. Что бы ни было, а надо встать. И вот я встаю. Отряхиваю от песка и боли свою одежду, свои ладони. Отвожу взгляд от реки, поворачиваюсь к ней спиной. И прямо перед собой вижу Филиппа.