В общем, вывод был прост: надо было добираться до ближайшего населенного пункта, где есть обычный телефон, телевидение, радио и какая-никакая власть. Однако одновременно при всем при этом никто не хотел бросать свои машины и груз. Тем более что непосредственно у погранперехода не было никаких взрывов и сейчас в той стороне ничего вроде бы не горело. Так что вариантов дальнейших действий было два – либо идти вдоль дороги в сторону Гродно, либо возвращаться к машинам и коллективно поворачивать оглобли. Однако, если на шоссе накануне действительно пробомбили танки, дорога вполне могла оказаться сильно поврежденной. Тем не менее большинство собравшихся считало, что большая война типа Третьей мировой все-таки еще, видимо, не началась. В ядерную войну верил вообще мало кто из собравшихся на полянке, а если НАТО решило-таки разобраться с Батькой (чем Запад последние пару лет, не переставая, стращал местных граждан) – то где оно, это самое НАТО? С момента стрельбы на погранпереходе прошло уже часов восемь-десять, а никаких войск, ни белорусских, ни натовских, пусть даже в виде отдельных вооруженных людей, в пределах видимости до сих пор не наблюдалось. Не считая, разумеется, той странной танковой колонны. Никакой «движухи» вокруг после утренней бомбежки тоже не было. Да, самолеты летали, но они были далеко, что даже не позволяло понять – свои они или чужие. Некоторые из собравшихся на поляне утверждали, что слышали отдаленные разрывы бомб уже после налета на шоссе, но как-то не были в этом уверены. Большинство же полагало, что если уж началась какая-никакая война, то должно же в этом случае быть слышно нечто, хоть отдаленно похожее на канонаду, а? Правда, как должна восприниматься на слух артиллерийская канонада, представлял мало кто из компании дальнобойщиков. Но, тем не менее, ее-то как раз и не было.
В общем, и сидеть дальше в лесу было боязно, и выходить к шоссе не хотелось. Как пелось в известной песне, не было буйного вожака. И Сидоренко, видя это, принял на себя обязанности стихийного «лидера масс» – ему до омерзения надоело болтаться по лесу и сильно хотелось есть и пить.
– Мужики, а какого же тогда сидеть? – спросил дядя Боря у остальных. – По-моему, надо возвращаться к машинам!
И, подняв свои вещи первым, сделал несколько шагов в сторону шоссе. За ним ринулся племянник.
Остальной народ загудел, оценивая промеж собой перспективы этого самого возвращения.
В этот момент в небе возник какой-то новый звук – звенящий гул и свист.
Дядя Боря невольно пригнулся. Кое-кто на поляне предусмотрительно залег, но это было явно излишне.