Все превращалось в нечто довольно хорошее. Это не было синглом, но начинало звучать, как один из тех чуждый-условностям>[26] треков, которым поклонялись некоторые фанаты, культовая классика, которой каким-то образом удалось быть проигрываемой еще долго после треков покруче, взорвавших чьи-то колонки. Несколько часов внутри, и я был довольно хорошего мнения о жизни. Это было не совсем смыслом, — им была Изабел — но это было подпунктом и хорошо работало.
Потом пропало электричество.
В искусственной темноте мы с Джереми переглянулись. Девушка-оперативник выругалась, просто одно короткое, грязное слово, типа крика. Кто-то вздохнул. Я подумал, что это Леон.
Я произнес в темноту:
— Скажи мне, что это автоматически сохранилось, Данте.
Данте не ответил, потому что не слышал меня. Без электричества он был просто парнем за стеклянной стеной.
Лейла сделала глоток своего чайного гриба — я слышал, как она делает это, что взбесило меня. Джереми заправил прядь волос за ухо.
Потом электричество вернулось.
Наушники все еще не работали, так что я стянул их и взял с собой в операторскую. Каждый компьютер пищал и жужжал, возвращаясь к жизни.
— Есть хорошие новости? — спросил я.
Данте посмотрел на меня. Вокруг его значков был только небольшой белый ободок. Он покачал головой.
— Ничего из этого?
Он сказал:
— Барабанный трек?
Потребовалась долгая минута, чтобы осознать правду: все странное и единственное в своем роде, что мы сегодня записали просто пропало. Мы могли перезаписать это, но оно звучало бы, как перезаписанное. Как будто сегодня никогда и не было. Как будто кто-то просто взял мое время и выбросил его. Как будто конечный срок, который всегда наступал, стал чуть ближе.
— И тебе не пришло в голову сохранить это в процессе? — сказал я. — Ты работал с проектом из шести человек и не подумал, что «в какой-то момент после барабанного трека я нажму на некоторые кнопочки на этой чудо-машине и сохраню его»?
— Я сохранил, — настаивал Данте. — Отключение электричества все испортило. Типа как поврежденные файлы. Машина не хочет запускать все обратно снова.
Я даже не был уверен, о какой машине он говорил. Я был уверен, что это сделала Бейби. Я также был уверен, что она сделала это, чтобы заснять, как я теряю самообладание, на камеру. Я был не менее уверен еще и в том, что она собиралась получить то, чего хотела.
— Покажи, — сказал я. — Покажи мне поврежденные файлы.
Данте прокручивал кучу пустых экранов.
— Они пропали, чувак. Я не знаю…
— Это наиболее очевидная вещь, которую ты сказал за весь день. Это твоя