Впрочем, отметил для себя, что за Милан стоит проследить. Может, это Кровопускательница в новой маске, которая попыталась его прощупать? Или просто еще одна глуповатая светская львица, слегка перебравшая вина и чересчур уверенная в том, как на нее должны реагировать мужчины?
«Ржавь, это дело становится все сложнее и сложнее!»
Уэйн прохаживался среди гостей, сложив на крошечной тарелочке столько закусок, сколько на ней могло уместиться. Почему на шикарных вечеринках всегда такая миниатюрная посуда? Чтобы люди не ели слишком много? Ржавь! Вечно богачи занимались какой-то чушью. Угощали дорогущей выпивкой, а потом тревожились, как бы не съели все их малюсенькие сосисочки…
Уэйн был бунтарем. Он отказывался играть по их правилам, еще как отказывался. Он быстренько разработал план битвы. Девушки с маленькими сосисками выходили из-за восточного бара, в то время как западный бар готовил крекеры с лососем. Север отвечал за миниатюрные сэндвичи, а юг – за разнообразные десерты. Если он обогнет зал пентхауса в точности за тринадцать минут, то сможет достичь каждого рубежа как раз в тот момент, когда появятся слуги со свежими блюдами.
На Уэйна начали сердито поглядывать. Любой поймет, что делает свое дело правильно, когда на него так смотрят.
Мараси держалась поблизости, играя роль ассистентки профессора Ханланаза. Уэйн почесал под фальшивой бородой. Ему не нравились бороды, но Мараси сказала, что на немногих эванотипах профессор Ханланаз бородат. В талии профессор был намного толще Уэйна. Вот так удача. В накладном животе можно спрятать множество самых разных вещей.
– Мне по-прежнему не верится, что все это было у тебя в карете, – прошептала Мараси и украла одну из его сосисок.
Прямо с тарелки. Безобразие!
– Дорогая моя. – Уэйн почесывал голову, на которой красовался разноцветный террисийский убор, знак происхождения, которым Ханланаз гордился. – Уровень компетентности ученого зависит, прежде всего остального, от надлежащей подготовки. Я не покинул бы свой дом без соответствующего оборудования на любой жизненный случай, как не стал бы работать в лаборатории, не приняв должные меры предосторожности!
– Знаешь, а ведь на самом деле твой маскарад во многом опирается на голос, – заметила Мараси. – Как ты это делаешь?
– Наши говоры – одежда для наших мыслей, любезная. Без них все сказанное нами было бы голым, и мы с тем же успехом могли бы орать друг на друга. Ох, гляди-ка. Леди с десертами снова принесла булочки с шоколадом! Перед ними положительно невозможно устоять.
– Профессор Ханланаз?