Алексей вспомнил Светлую Пристань — небольшое село, расположенное на полуострове, в излучине реки, на, крутом берегу. Река здесь разлилась широко, образуя богатую пойму.
«Ведь вот как получается в жизни, — думал Корепанов. — Был я летом в этой Светлой Пристани, ночевал там, с фельдшером на рыбалку ездил и, может быть, мимо хаты дяди Саши проходил и не знал даже, что он совсем близко».
Алексей поинтересовался, как с хлебом. Лачугин вздохнул.
— Если бы не дополнительная заготовка, дотянули бы до нового, а так… — Он рассказал о партийном собрании, о том, что сам предложил сдать хлеб.
— А зачем на дополнительную соглашались? — спросил Стельмах.
— В том-то и дело, что не соглашались, — сказал Лачугин. — Приехал товарищ из области, агитировал на партийном собрании, не соглашались. Ну вот, я свое слово и сказал. Потом и на общем собрании тоже выступил… Убедили народ…
— Сам свою семью на голодный паек посадил, — заметил Стельмах.
Лачугин посуровел.
— Тебе этого не понять.
— В школе меня, между прочим, считали сообразительным, и мама моя тоже считала. Чего же мне не понять?
— Есть такое слово у нас, большевиков: «Нужно!» — сказал Лачугин. — Надо было воевать — воевали. У меня этих ран не счесть. У тебя — тоже. И Алексею Платоновичу, знаю, досталось.
— Причем тут раны? — спросил Стельмах.
— А притом, что мы своей жизни для Родины не жалели, так неужто хлеба пожалеем? Приехал товарищ, говорит: «Нужно!» Я же понимаю: это не он говорит. Это партия говорит: Сталин говорит. Так я понимаю.
Утром, перед завтраком, Алексей сказал:
— По вчерашнему разговору я понял, Александр Иванович, что тебе нелегко… Возьми вот. — И он протянул ему пачку сотенных ассигнаций.
Лачугин запротестовал. Да ни за что на свете!..
— Вот ты какой, Александр Иванович, — произнес Алексей. — Какой же ты коммунист после этого?
— Не понимаю, о чем ты, Алексей Платонович, — удивился Лачугин.
Алексей объяснил:
— Трудно тебе. Я хочу помочь, а ты отказываешься. Пойми, я ведь на двух ставках работаю. А живем мы вдвоем с Архиповной. И продуктовые карточки у нас тоже на двоих. Много ли нам нужно?
— Деньги для чего копил? — спросил Лачугин.
— Лодку моторную хотел приобрести, потом раздумал, решил простую купить. Вот и остались деньги… Бери, Александр Иванович. Они же тебе нужны. Да и не подачку я тебе даю, а взаймы. Разбогатеешь — вернешь. Ведь семья у тебя, пять душ. О детях думать надо.
— Ладно, Алексей Платонович. Большое тебе спасибо.
Они сели завтракать. Лачугин ел медленно. Потом, уже за чаем, спросил:
— А как же Анна Сергеевна, Алексей Платонович? Мне Стельмах говорил. Но я думаю, если ты ее мертвой не видел, значит…