Затем Аня почувствовала, что летит куда-то. Ее и это не испугало. Страх пришел значительно позже, когда она подумала, что может упасть. А ей нельзя падать. Ей ни за что нельзя падать: это может повредить маленькому. Это может убить его… Наконец она почувствовала, что падает, и закрыла глаза. А когда открыла, увидела, что лежит на постели. В длинном ряду кроватей. На соседней справа сидит девушка в военной гимнастерке с расстегнутым воротом, что-то шьет.
«Это очень хорошо, что я упала именно сюда, на постель, — подумала Аня. — Если б я с такой высоты брякнулась о землю…»
Она провела рукой по животу и растерянно посмотрела на девушку. Та заметила ее взгляд, оставила шитье и пересела на Анину кровать. Спросила:
— Вы очнулись? Вы и вправду очнулись?
— Кто вы? — спросила Аня. Девушка показалась ей очень знакомой.
— Меня зовут Женей. А вас?
Аня смотрела на нее, силясь вспомнить, где она видела ее.
— Меня зовут Женей, — снова повторила соседка, ткнув себя пальцем в грудь. — Когда ваш госпиталь был в Смоленске, я работала в сортировочном. Помните? Я хорошо помню вас. Ваш госпиталь располагался в педагогическом институте… Я очень хорошо помню вас, только не знаю, как зовут.
— А что с маленьким? — вместо ответа спросила Аня испуганным шепотом.
Девушка рассмеялась.
— Какой же он маленький? Он богатырь. Ему уже месяц исполнился.
— Неужели я так долго летала? — удивленно произнесла Аня.
Девушка поднялась.
— Я сейчас, — сказала она. — Я сейчас, только доктора позову.
Она пошла по узкому проходу между кроватями к двери.
«Где я? — подумала Аня. — И чего я лежу?» Она хотела подняться, но резкая головная боль заставила закрыть глаза. И сразу же пошли со звоном оранжевые крути. Они возникали где-то в глубине мозга в виде точки. Точка увеличивалась, превращаясь сначала в диск, потом в кольцо. Кольцо уплывало все дальше и дальше, медленно тускнело и, наконец, исчезало. И в то же мгновение в глубине мозга вспыхивала новая точка. «Они уже давно так вспыхивают, точки, растут, удаляются и гаснут, — думала Аня. — Только прежде они были ярче и с голубоватым отливом. А сейчас потускнели»… Они ей хорошо знакомы, эти точки. И звон тоже хорошо знаком — такой, будто кто-то ударяет деревянной колотушкой по большому колоколу. Такой звон она уже слышала в Смоленске, когда была ранена во время бомбежки на вокзале. Только тогда звон был сам по себе. А теперь — с огненными точками, дисками и кольцами. Вспыхнет точка — и вместе с ней возникает удар по колоколу; гаснет кольцо — и гул тоже замирает, становится все тише, пока не исчезнет. Потом все начинается сначала.