Алексей сказал, что ушное отделение еще только восстанавливается. Но зато к весне будущего года получится то что надо, со всеми удобствами. А пока больных можно принимать в поликлинике. Для тех же, кого надо оперировать, пообещал выделить койки у себя, в хирургии. Оклад…
— Оклад большого значения не имеет. Надо перспективой жить. А в перспективе — отделение областного масштаба. Это меня устраивает. — Ракитин покосился на Ульяна Денисовича и сказал Корепанову — А теперь я хотел бы с вами побеседовать тет-а-тет.
Ульян Денисович поднялся и вышел.
— Слушаю, — сказал Корепанов.
Ракитин сидел, как бы собираясь с мыслями, и молчал. Правая рука небрежно лежала на подлокотнике кресла, левой он барабанил по столу.
— Видите ли, Алексей Платонович, — начал наконец он. — Я люблю, чтобы между руководителем и подчиненным во всем, даже в мелочах, была полная договоренность.
— Что вы называете мелочами? — спросил Корепанов.
— У меня семья: двое детей, мать-старуха…
— Ну это, знаете, не мелочи.
— О, да, это не мелочи. Если хотите, это — все. Для меня, во всяком случае.
— Сюда, — Алексей обвел руками комнату, — вы их взять не сможете.
— Квартиру я получу. Дело не в квартире.
— Говорите напрямик, — попросил Алексей.
— Напрямик, так напрямик, — даже как будто обрадовался Ракитин. — Дело в том, что я… Ну, как бы вам это сказать… — Он замялся на секунду, потом произнес, медленно, спокойно — Я занимаюсь частной практикой и хочу, чтобы вы об этом знали.
— Откровенность за откровенность, Юрий Максимович, — сказал Корепанов. — Мне это не нравится.
— Поймите меня правильно, — опять помолчав немного, продолжал Ракитин. — Я ведь не за разрешением к вам обращаюсь. Частная практика у нас разрешена. Но я не хочу, чтобы меня потом, ну, как это говорится, прорабатывали на общих собраниях, стыдили и всячески унижали.
— Я вам обещаю, что прорабатывать вас не станут, — сказал Корепанов и, чтобы закончить разговор, спросил: — Когда вы сможете приступить к работе?
Хоть завтра.
— Тогда я вас оформлю завтрашним числом.
Когда Ульян Денисович вернулся, Алексей рассказал ему о своем разговоре с Ракитиным. Ульян Денисович заметил, что частная практика — пока еще дело законное.
— По закону вы можете иметь собственный дом, даже двухэтажный, — улыбнулся Корепанов. — Вы хотели бы иметь двухэтажный дом?
— Меня вполне устроила бы двухкомнатная квартира в коммунальном доме. Частная собственность, как известно, порождает беспокойство, а его у меня и так достаточно. И вообще, почему это вы… о двухэтажном доме?
— Нам бы он пригодился, — сказал Корепанов. — Если бы мы опубликовали в газете, что нам требуется заведующий отделением («квартира обеспечивается»), сколько бы нашлось охотников!.. А так приходится на все условия соглашаться, даже на частную практику.