— Председатель колхоза на своей полуторке взялся подвезти. Отъехали километров пятнадцать — и поломка. Ну вот я и решил пешком пройтись. Догонит — хорошо, а нет — и так доберусь.
— Садись.
Алексей бросил плащ и сумку на заднее сиденье и забрался в машину рядом с Балашовым.
Несколько минут ехали молча, потом Балашов спросил:
— У тебя что же, в больнице машины нет?
— Почему? Грузовую получил, — сказал Корепанов, — не бог весть какое чудо техники, но все же машина, в хозяйстве подмога.
— А по области — пешком?
— Да это ведь так, случайно, Степан Федосеевич. Как могу, так и добираюсь. Куда пароходом, куда поездом, а куда и на перекладных.
— И давно в дороге?
— Вот уже вторая неделя. Но зато почти все районные больницы посмотрел, а кое-где и участковые.
— Плохо с медициной?
— Плохо, — вздохнул Корепанов.
— В Мирополье не был?
— Завтра собираюсь. Вот из Рудневки прямо на поезд и в Мирополье.
— Ты позвони, пускай встретит. Станция там — за пятнадцать километров. — Балашов помолчал немного, глядя сосредоточенно на дорогу, потом спросил: — С Бритваном не познакомился еще?
— Вот познакомлюсь.
— Интересный мужик, этот Бритван. Хозяйственный.
— Слыхал, — сказал Корепанов.
— Его в главные врачи областной больницы прочили, да в обкоме чего-то не договорились. И районное начальство против. Обеими руками держатся.
— А кому охота хорошего работника терять?
— Это верно, — согласился Балашов.
Он круто повернул машину налево и выехал на широкий грейдер.
— А ведь Рудневка — прямо, кажется? — сказал Корепанов.
— Ничего, мы немного крюку дадим. Заедем в Олений заповедник. Бывал там?
Алексей отрицательно покачал головой.
— Вот и посмотришь, — сказал Балашов. — Место примечательное.
Еще до войны Алексей слыхал легенду об этом заповеднике. Собирался поехать посмотреть, да не довелось. А если верить легенде, место должно быть и в самом деле примечательное.
Спокон веков лежала там сухая ковыльная степь. Зимой по ней гуляли вьюги, наметали сугробы снега, ранней весной журчали звонкие ручьи, потом буйно зеленели травы, а летом горячий ветер выжигал все, один ковыль оставался.
И вот, давно это было, бежали из турецкого плена запорожцы. Были с ними и молодые парубки и девчата. Вел их молодой чернобровый казак по имени Андрий. А фамилию позабыли люди, потому что давно, очень давно это было.
Вывел Андрий беглецов в приазовскую степь, укрыл от турецкой погони в травах высоких и повел прямиком к реке.
Долго шли они. Кончилась пища, кончилась и вода. Видит Андрий, ослабли люди, еле на ногах держатся. А до реки еще далеко. Ох, как далеко. Что делать? Неужели погибать?