- Стреляй! - гаркнул вдруг. - И разрушь всё к чертовой матери! Сотри иллюзии! Узнай правду... Хлебни горькую сполна.
Еще шаг (его) ближе.
Да так, что дальше некуда: действительно, либо он, либо я.
- Прости, Евсеев. Но мне уже – всё равно.
...зажат курок – взвизгнула пуля.
-----------------------------
Глава 24. Хищники и жертвы
-----------------------------
***
Зажат курок – взвизгнула пуля…
Рухнул. Грохнулся на землю передо мной мой демон. Конец эпохи. Тиран пал.
Но что теперь остается мне? Что дальше?
Несмело опуститься на землю рядом. Взгляд в окаменевшее лицо с ледяными глазами.
А что если не врал? Что если этот мир - больная выдумка, галлюцинация, фантазия? Что если я все еще в коме, или в бреду? А может, и вовсе умерла? Что если из морга меня никто живой не возвращал обратно?
Несмело потянуться к нему рукой, но так и не отважиться коснуться.
А если он исчезнет? А если это - сон?
Но не решусь сейчас - и уже никогда не узнаю точно.
Отчаянное движение - прилипла пальцами к шее, выискивая пульс, словно и здесь Евсеев может обвести меня вокруг пальца. Но кровь не вальсировала в жилах. И сам не дрогнул, не отреагировал супостат. Ничего. Один - ноль,
в мою пользу.
Глубокий вдох и стереть с лица непрошенный слезы.
Мигом срываюсь на ноги и вынимаю из кармана телефон. Отыскать нужный контакт и сделать вызов.
Жалящие гудки - и наконец-то:
- Слушаю.
Вдох-выдох:
- Я убила Евсеева.
...
- Ты где сейчас?
- В парке, на озере, около больницы на Летней.
- Видел кто?
- Нет.
Шумный вздох собеседника.
- Там темно? Заметить сразу смогут?
- Не сразу, но...
- Отойди тогда подальше, - резко перебивает, - но из поля зрения его не теряй. Лишних движений не делай. Уже еду. Жди.
...
Пройтись ближе к деревьям и присесть на перекошенный бетонный обод канализационного люка. Жадно прижать колени к груди и, психопатически покачиваясь туда-сюда, напряженно всматриваться в темноту, словно выжидая там явление мессии...
Не осознаю... ничего еще не осознаю толком, что произошло. Что СДЕЛАЛА... Не верится. Кажется, бред - померещилось. Надумалось. Приснилось. Однако лицо, жадно выпученные стеклянные глаза Евсеева застыли этюдом передо мной, являя лик кошмара в странном, неестественном состоянии, замирая навеки оправдательно-обвинительным приговором в моей разреженной, вакуумной прострации...
...
Недалеко от приемного отделения замигал стоп-сигналами черный джип. Еще миг - и вовсе остановился. Стукнули двери. Высыпало на улицу несколько мужчин. Стремительное приближение...
Страх вскарабкался дикой кошкой по коже...
Окаменела я на месте. Взвесить все за и против.