А на боевом дежурстве ему теперь быть всегда. Всю жизнь.
Он почувствовал, что сейчас что–то произойдет, и в ту же секунду раздался мягкий гудок терминала дальней связи.
Вообще–то такой терминал в каюте — вещь небывалая. Даже прием сообщений на волнах Шуле требует огромной энергии. Во всех уставах сказано, что вести личные разговоры по дальней связи запрещено.
Но человека в белой рубашке никогда не стесняли правила. И флотские связисты, конечно, не смогли ему возразить.
Он сел на табурет и включил экран.
Квадратная рожа с белыми залысинами. Торвальдсен.
— Плохо выглядите, Тиберий, — сказал он без обиняков.
Тиберий Ангел сам видел свое отражение. Длинное белое лицо с невероятно темными тенями под глазами. Выходец из бездны какой–то.
— Вас так беспокоит моя внешность?
— Нет, — сказал Торвальдсен. — А вот здоровье — да. Беспокоит. Ни черта вы рекомендаций Себастьяна не слушаете.
Ангел отмахнулся.
— Мы будем у Антиохии через десять часов, — сказал он.
— Каким составом?
— Четыре линкора с группами прикрытия. «Фессалия», «Лето», «Аполлон» и «Эпиметей».
— Понятно, — сказал Торвальдсен. — На месте увидите, что делать. Сами понимаете, приказов вам никто давать не будет — такому человеку, как вы, приказывать бесполезно. — Он помолчал. — Мы в вас уверены.
Ангел не ответил.
…Откуда это чувство? Будто впереди — воронка, постепенно сужающаяся в мышиную нору… и невозможно свернуть. Все неправильно, но свернуть — невозможно.
— Наверное, я предпочел бы быть обычным адмиралом, — сказал он искренне.
Торвальдсен кивнул.
— Это естественная реакция, — сказал он. — Знаете, кем вы хотите быть на самом деле? Собой. Человек, достойный этого названия, всегда хочет быть только собой. А животное начало сопротивляется… Тут легко ошибиться, согласен. Но именно у вас есть шанс.
Тиберий поднял на него глаза.
— Неужели путь к власти всегда так выглядит?
— Не к любой власти. И не для любого игрока. Императорами бывали и случайные люди. Но путь настоящего императора… я думаю, он всегда такой. Даже для того, кто родился в порфире. За последний месяц вы постарели лет на пятнадцать, Тиберий. Не обижайтесь.
— Я не обижаюсь. Наверное, я ждал разговора с вами.
— Безусловно, ждали, — согласился Торвальдсен. — Нечто главное в вас — ждало. Это было понятно с самого начала. Такими людьми, как вы, невозможно управлять, за ними можно только следовать. И я действительно надеюсь, что династия Ангелов принесет больше пользы Византии, чем династия Каподистрия.
Тиберий сморщился.
— Не знаю, — сказал он. — Не уверен. И если честно, меня это не волнует. Политика — это власть ради власти. Абсолютная сила. Мы все — носители силы, кто–то большей, кто–то меньшей… и больше ничем не отличаемся. Сила — это все. А польза — это гораздо меньше, чем все… Но вообще–то рано рассуждать, я ведь еще не император.