Ника застыла. Ну как ему объяснить…
— Считай, что это бабье чутье, — сказала она резко. — Можешь же так считать? Женская логика… У него была большая неудача. Там… в Пространстве. Очень большая. Я бы почувствовала, даже если бы он ничего совсем не сказал. Он ждал отстранения от дел. Расследования, может быть. Я не знаю. Он не боялся всерьез… не боялся за свою жизнь. Но неприятностей — ждал. Не знаю я, что у него там случилось… И это производство в вице–адмиралы на следующий день — оно его ошеломило. Он не хотел этого. Понимаешь? Он бы, наверное… нет, не знаю. И еще через двенадцать часов — он улетел. Ну что я должна думать?..
— Никаких известий? — спросил Платон. Теперь он был непроницаем, как, наверное, со своими больными.
Ника покачала головой.
— А раньше?
— Раньше никогда не было таких долгих перерывов… Всегда были хоть какие–то, но весточки. Не говоря уж о том, что если он возвращался — то возвращался на несколько недель… Совсем что–то новое.
Платон молчал. Думал. Он был в мундире. Его карие глаза, его совершенно прямой нос, его борода казались принадлежащими древнему философу. Ника откровенно любовалась на него. Полгода не виделись…
— Давай начнем с простого. Ты сама что–нибудь выяснить пыталась? Ты ведь с отцом Андроника, насколько я понимаю, под одной крышей живешь…
Ника не удержалась — усмехнулась презрительно.
— Теофил не скажет. Ты что, его не знаешь?.. — она прикусила губу. — По крайней мере, он не скажет мне. Можно и не спрашивать.
— Тебя это обижает…
Платону показалось, что Ника сейчас бросится на него, как кошка. Нет. Она прошла к столику, взяла, не спрашивая, из портсигара брата длинную папиросу и сказала почти спокойно:
— Его даже никогда не беспокоило, что у нас с Андроником нет детей. Ты не понял? Для него только сын имеет значение. А я — так… бесплатное приложение. Он и к жене своей так же относится, между прочим… Дай зажигалку.
Зажигалка у Платона была такая же стильная, как вся его квартира: бронзовый кабанчик тонкой работы, извергавший пламя из пасти.
— Красивая игрушка. — Ника помолчала. — Дорогая.
— Ника… — сказал Платон беспомощно.
Она поняла его.
— Да не волнуйся. Мое — это мое… сама выбрала… Андроник — хороший человек. Очень хороший. И Теофил тоже.
— Да, конечно, — согласился Платон. — Я знаю. А насчет твоих волнений… Если тебя серьезно что–то беспокоит — обратись к адмиралу Докиану. К Михаилу Докиану, командующему Объединенным флотом… да ты его знаешь. Он очень порядочный человек. И обязательный. И к Андронику относится прекрасно. Я, честно говоря, ничего лучше не могу придумать. Контакты его у тебя есть…