Лицо паренька, как наверное и у меня два года назад, было нервное и напряжённое.
Я видел, что их терзает страх перед неизвестностью, что все они страшно, панически боятся. А я боялся проблем. Если кто-нибудь отстанет, сбежит, с меня спросят — где был? Куда смотрел?
Я начал рассказывать молодым о том, в какую замечательную часть они едут. Какая там баня, санчасть. Про клуб, про то, что кино крутят каждые выходные. Какие красивые в городе девчонки, добрые и отзывчивые старослужащие.
Через полчаса подошёл дембель, подсел ко мне.
- Чего тут сказочки рассказываешь?
- Да это не сказки. Это суровая проза.
- Какой год служишь земеля?
- Третий, - ответил я.
Дембель подпрыгнул:
- Как это?
- Призвали в апреле восьмидесятого, сейчас июнь восемьдесят второго.
- Пить будешь? – спросил он потеплевшим голосом.
- Нет.
- Ну а я буду, - и ушёл в вагон-ресторан.
Я не заметил, как он вернулся. Пьяный, расхристанный, пошатывался и едва не падал, бестолково переступая ногами как лошадь. В нём чувствовалась какая то пьяная, животная агрессия.
Он ухватил одного из призывников, лежащих на второй полке за ногу. Потянул его с полки. Я тут же ударил его кулаком в подбородок. Дембель завалился на спину.
- Ты что творишь сучонок? - рыкнул я.- Хочешь, чтобы они разбежались, а меня в дизель?
Дембель шевельнулся. Я помог ему подняться. Уложил на свою полку
- Служил бы ты в моей роте,– сказал я,– мы бы тебя перевоспитали. Ты бы стал добрым и отзывчивым. Я вспомнил капитана Бочкарёва. - Слово коммуниста!
За вагонным окном ночь. Темнота казалась безликой. Её чуть оживляли светящиеся окна домов, пролетающие огоньки электрических столбов.
* * *
С самого утра я уже был в части. Самолично отвёл молодых в карантин. Отдал сержанту оставшиеся консервы с перловкой, одну из банок с вареньем.
-Ты особо не беспредельничай, - сказал я. - Ребята неплохие.
Сержант кивнул головой и вывел карантин на строевые занятия.
Лёжа на кровати я читаю «Поющие в терновнике». По-медвежьи косолапя подошёл прапорщик Степанцов. Я встал. Степанцов брезгливо взял в руки книжку, пробурчал.
- Всё читаешь и читаешь. Лучше бы устав учил.
Я лениво напомнил:
- Дембель в маю, всё пох...ю. У меня завтра поезд, старшина.Ты не забыл? Я уже не твой.
Степанцов не слушая махнул рукой, пошёл из казармы. Может быть его грызла совесть?
* * *
Аюпов принёс мне направление на подготовительное отделение университета и характеристику.