— А ножечек зачем? Зарезаться?
Роботесса остановилась, повернувшись к Генри, крикнула в ответ:
— А ты брось мне что-нибудь, увидишь зачем!
Тот оглянулся по сторонам. На земле, у палаток, лежал, отблескивая высококачественной сталью, запасной колышек крепления палатки. Генри поднял его, взвесил в руке, саркастически хохотнул, и неожиданно метнул, целясь куда-то рядом с роботессой.
Не успел тяжелый снаряд покинуть его руку, как механическая женщина молниеносным движением метнулась к месту, куда должен упасть снаряд, на один миг ее фигура почти расплылась от скорости. Мгновение она стояла неподвижно с обнаженным мечом в вытянутой руке, и, когда казалось, что кол неминуемо вопьется ей в грудь, клинок в ее руках расплылся полупрозрачным зонтом. Звон перерубаемого металла. Роботесса тут же развернулась и продолжила путь прежней провоцирующей походкой. Через несколько секунд ее фигура исчезла среди полусгоревших стволов. Генри застыл с отвисшей челюстью. Когда один из десантников подошел посмотреть, что стало с колышком, от него донесся пораженный возглас. Вместо стального штыря на земле лежали аккуратно нарезанные куски трехсантиметровой длины.
Происшествие дало бы почву для обстоятельных обсуждений вплоть до глубоко вечера, если бы не новое событие. Ученый, до этого молча копавший в углу защищенного периметра, издал истошный крик:
— Смотрите!
Иван резко развернулся на месте. Дэн, стоя у края неглубокой, но довольно обширной выемки, отчаянно размахивая руками, созывал людей. Лысый череп ученого, непривычного к тяжелой физической работе, покрылся капельками пота, зато лицо сияло от восторга. Когда Иван подбежал к раскопу, его взгляду предстал лежащий в земле на глубине всего пары штыков мумифицированный труп существа, отдаленно напоминающего земного муравья, только увеличенного в тысячу раз; тело, сплошь покрытое толстой хитиновой броней темно-коричневого цвета, достигало около метра в длину. Голову, размерами немного меньше человеческой, увенчали острые, хищные жвалы-клещи, в которых рука взрослого могла поместиться целиком, и длинные усики антенн. Иван представил, что будет, если под живые кусачки попадет рука или нога: оторвет с легкостью. Нарисованная буйным воображением картина заставила его в ужасе содрогнуться. Через минуту уже все земляне побросали работу и столпились у ямы, удивленно и с толикой страха рассматривая находку.
— Я нашел его, — крикнул ученый, потрясая крепко сжатыми кулакам вокруг раскопа, исполняя что-то вроде танца папуаса, завалившего ну очень богатую добычу: