После этого случая она стала с пониманием относиться и к разводу с Александром Александровичем, и к моему второму супругу. Хотя вспоминается один эпизод, характерный для Илоны. Накануне дня рождения Броневицкого, день рождения у него 8 июля, она подошла ко мне и сказала: «Мам, я хочу купить подарок Чуче…» Конечно, я не отказала. Дала денег на такси и бутылку хорошего коньяка. Она купила его и отправилась к Броневицкому на квартиру, где он жил. Возвращается поздно вечером жутко расстроенная, спрашиваю: «Что случилось?» Она: «Он со своей Романовской уехал в Валмиеру…» Тогда еще хутор принадлежал Броневицким, его не вернули прежним хозяевам. И Илона сказала: «Я остаюсь с тобой…» Спрашиваю: «А где коньяк?» Она: «Я разбила у него на лестничной площадке перед квартирой, злая была…» С той поры она даже как-то успокоилась, поняла, что жизнь продолжается, что у Сан Саныча уже другая жизнь, другие женщины и с этим надо смириться.
Я тоже, расставшись с Броневицким, честно пыталась найти свое женское счастье. Второй раз вышла замуж в 1976 году. С Геннадием Ивановичем Шестаковым поначалу все складывалось хорошо, он на руках меня носил в буквальном смысле этого слова. Мы очень любили друг друга. По крайней мере, для меня это было большое чувство. Он, что вполне мудро с его стороны, попытался наладить отношения с Илоной. В чем-то у него даже получилось, – на выпускном вечере дочери в школе он организовал вечеринку на корабле «Кронверк». Еще до этого несколько раз были ситуации, когда она мне говорила: «Ты в школу не ходи, если классный руководитель будет иметь претензии, на родительские собрания пусть приходит Геннадий Иванович». Не помню, довелось ему прийти хотя бы раз или нет, а вот на выпускной он ходил, точно помню, хотя все было так устроено, что взрослые там вообще исключались.
Шестаков был видным мужчиной, этого отрицать не могу, но довольно скоро выяснилось, что он имеет серьезное пристрастие к алкоголю. Ничего не могла с этим поделать. И даже тогда, первое время, пыталась терпеть, закрывать на это глаза. У его пьянства была причина, о ней я узнала сильно потом: дело в том, что Геннадий Иванович был списанным спортсменом, бывшим чемпионом Хабаровского края по бегу на средние дистанции, а спортсмены очень тяжело переживают, когда становятся не нужны. И он запил. Сначала потихоньку, потом все больше и больше. Пытался от меня это скрывать. Поначалу это выглядело вполне безобидно – пара стопок водки после ужина, а потом все понеслось: каждый вечер, уже сильно подшофе, он выдавал страстный монолог: «Я устал быть приложением к знаменитой супруге, хочу, чтобы жена встречала после работы борщом и пирогами». Все это можно было бы перебороть, если бы не его друзья, с которыми ему очень нравилось выпивать, а на шестом году нашей совместной жизни я узнала, что у него появилась любовница. Она тоже была артисткой, но не певицей, а балериной. Он сошелся с ней во время Дней ленинградской культуры в Кемерово – подруга тоже оказалась любительницей «зеленого змия». В один отнюдь не прекрасный день стало ясно, что я связала свою жизнь с алкоголиком. Бросилась к друзьям, которые предостерегали когда-то от этого замужества: «Вы все знали?» – «Да. Но нам сказали, что Шестаков «зашился», хочет начать новую жизнь».