– Ты куда-то спешишь? – спросила Хелена, потому что Лоуренс, не успев прийти, начал поглядывать на часы. А делал он это, потому что знал – если мать хотела видеть его по какому-нибудь конкретному поводу, она обычно вспоминала о деле, только когда он вставал уходить, и уговаривала его остаться на ужин, а то и заночевать. Или же вспоминала уже после его ухода и в этом случае снова звонила, и ему приходилось возвращаться.
Лоуренсу отнюдь не претило бывать у родителей в Хемпстеде, ему даже нравилось приезжать к ним пообедать или поужинать, а то и погостить несколько дней и даже недель, но в подходящее для него самого время, когда у него созревало желание и он говорил самому себе: «Неплохо бы побывать в Хемпстеде». Когда же его призывали, желание погостить пропадало.
Итак, он взглянул на часы и ответил:
– В моем распоряжении всего час. Я ужинаю с Каролиной. Я бы взял ее с собой, но она отдыхает.
– Как она себя чувствует?
– Говорит, что ей лучше. По-моему, так и есть.
– Ты считаешь? И галлюцинации кончились? Бедняжка рассказала мне совсем мало.
– Ну, не знаю. Не знаю, лучше ли ей на самом деле. Говорит, что лучше.
– И не собирается лечь в частную лечебницу? Для нее это было бы лучше всего.
– Нет. Я завтра повезу ее к бабушке.
– Я волнуюсь, Лоуренс.
У нее и вправду был взволнованный вид. На лице читалась растерянность. На чулке спустилась петля. Она сказала, что хотела видеть его по срочному делу, и уже через пять минут перешла к сути. Были и другие признаки крайнего волнения.
– Я попросила тебя приехать, Лоуренс, потому что очень волнуюсь.
Он присел на ручку ее кресла, приобнял мать за плечи и спросил:
– Это имеет отношение к нам с Каролиной?
– Нет, – сказала она.
Лоуренс встал и налил себе виски. Мать забыла предложить ему выпить – она волновалась.
– Вчера ко мне приходила Джорджина Хогг.
– Ну и ну! Что ей было нужно?
– Не знаю. Она рассказала невероятную историю. Я так волнуюсь.
– За Каролину? Я же тебе говорил, что она уехала из Святой Филомены по милости Джорджины Хогг. Прикажешь Каролину за это винить?
– Разумеется, нет.
– Тебе не следовало ее туда отправлять. Ты ведь знаешь, что Джорджина собой представляет.
– Ну, отец Джером был согласен…
– Отец Джером не знает Джорджины Хогг. Ты не должна была принимать ее на работу. Что только тебя заставило? Для Церкви страшнее рекламы не придумаешь.
– Я просто подумала. Хочется сделать что-нибудь доброе. Я подумала. Она говорила, что ее возвращение ко мне похоже на чудо. Вот я и подумала: «Может, она переменилась». В нашей вере чего только не бывает. С каждым может случиться все, что угодно.