– Ирина Годунова, сестра стольника Бориса Годунова из Постельного приказа.
– Это та самая девка шалая, с каковой ты по деревьям лазил да с горок катался? – враз нахмурился царь. – Да ты, верно, обезумел, сынок!
– Она же тебе всегда нравилась, отец! – не понял столь резкого ответа Федор Иванович.
– Она мне нравилась, пока развлекала тебя в детстве! – повысил голос Иван Васильевич. – Пока скучать тебе, малому, не давала! Тебе же надобно было с кем-то играть? Опять же, любопытством своим она тебя к учебе привлекала. Но одно дело – подружка для развлечений, и совсем другое – супруга сына царского, продолжательница рода Рюриковичей!
– Я люблю ее, отец!
– Пустая блажь, Федор! Ты просто привык видеть ее рядом. Она всегда развлекала тебя, помогала, тешила. Но ведь нельзя же жениться на старательной служанке!
– Она мне не служанка! Я ее люблю!
– Обычная худородная прислуга! – пристукнул кулаком по шахматной доске Иван Васильевич. – Ее к тебе не для того приставили, чтобы она в род наш, как змеюка, затесалась!
– Кто приставил? – напрягся Федор Иванович.
Тут государь замялся, шумно втянул носом воздух и сказал:
– Я попустил, когда увидел, как тебе с ней весело. Потому и шалости многие прощал, и непочтительность к роду нашему, и дерзость изрядную. Но это просто худородная прислуга!
– Моя мать, жена твоя Анастасия! Вспомни, отец, она тоже из худородных происходила!
– Ты Настеньку мою со стервозой сей не ровняй! – опять стукнул кулаком Иван Васильевич. – Настенька истинным ангелом была, бутоном нежным, цветком целомудренным… А сия оторва то с горки задравши ноги катится, то на дереве сидит, то на звоннице в колокола ночью лупит!
– Со мной!
– То-то и оно, что с тобою! – вытянул трясущийся палец Иван Васильевич. – Как холопке и положено! Али ты мыслишь, у нее к тебе трепет душевный есть? Полагаешь, любит она тебя и нежность лелеет? Да то корысть простая в девке проснулась! Царевича наивного захомутать да жить с ним сладко и беззаботно. В семью знатную заползти и гнездо свое змеиное там сотворить!
– Ты меня совсем не слушаешь, отец! – покачал головой Федор Иванович. – Неважно, чего хочется Ирине и что она там для себя замышляет. Это я хочу сделать ее своей женой! Это я люблю ее! Это я хочу всегда видеть ее рядом днем и нежиться с нею ночью, это я хочу слышать рядом ее голос, и это я хочу ощущать ее прикосновения… Это мое желание, отец! Мне безразлично, из корысти Ирина желает разделить мою судьбу, из коварства али из истинной сердечной страсти. Важно токмо лишь то, что я люблю ее, я хочу разделить с ней жизнь и что я зову ее замуж. Такова моя воля!