– Что ты делаешь? – прошептала женщина. – Люди увидят!
– Пускай видят! Муж жену целует… Невеликий грех!
– А-а-а, если только целует… – с открытым разочарованием ответила царица.
– Да? – Федор Иванович быстро стрельнул глазами по сторонам.
– Не-ет!!! – всерьез испугалась женщина. – Только не здесь! Прошли те времена, когда мы с тобою меж кустами прятались. Нонеча под каждым кустом окрест по стрельцу сидит!
Мужчина пригладил свою короткую бородку клинышком, и от шального блеска в его глазах Ирина поежилась, торопливо чмокнула мужа в губы и сказала:
– А еще к тебе послы от императора римского приехали, с Никласом фон Варкачем во главе…
– Этим-то чего надобно?
– Во имя общей веры христовой зовут начать в общем союзе войну супротив Османской державы.
– Еретики? Во имя общей веры? – настолько изумился Федор Иванович, что даже перестал вожделеть своей супруги.
– Это когда они нас грабят, тогда наша вера для них чужая. А когда чего-то выпрашивают, то уже общая, – пояснила царица Ирина.
– Ну да, ну да… – кивнул ее муж. – И что я ответил?
– Ты обещал искренне молиться за них и даже послал в дар императору походный плащ. Меховой, теплый.
– Я невероятно щедр, – взял лицо своей любимой в ладони государь.
– А еще приплывало посольство персидского шаха Аббаса.
– Вот как? Чего хотели?
– Звали на войну супротив державы Османской.
– Тоже во имя общей веры? – Федор мотнул головой, задевая кончиком своего носа нос супруги.
– Во имя старинной дружбы… – тихо отозвалась Ирина.
– Что я ответил? – понизил голос царь.
– Поклялся во имя древней дружбы накрепко общие границы от возможных чужаков сторожить… – перешла на шепот царица.
– Кто еще приезжал? – выдохнул в самые губы мужчина.
– Послы свейские…
– Чего хотели?
Ирина Федоровна забросила руки за шею правителя всея Руси, прильнула к его губам, а уж после молвила:
– Пошли домой…
Патриарх Иеремия сдался ровно через год своего заключения. Выбирая между свободой, прозябанием в древнем Владимире и богатой серебряной казной, обещанной за учреждение новой кафедры, он предпочел последнее.
Двадцать шестого января тысяча пятьсот восемьдесят девятого года, при съезде всех иерархов земли русской и на глазах у многих сотен земских людей, явленных от всех сословий, в Успенском соборе Московского Кремля патриарх греческий благословил на патриаршество митрополита Иову, собственноручно вручив ему в знак постановления драгоценную панагию, клобук и посох. Последние, кстати, принес в храм Божий мирской правитель: царь и самодержец Федор Иванович – каковой и произнес торжественную речь, призывая нового патриарха молить Господа Бога, и Пречистую Богородицу, и всех прочих святых о благополучии русского царства и всего православного мира. И сверх того государь всея Руси прилюдно передал новоявленному патриарху истинный посох митрополита Петра.