— Будя! Собирайтесь в поход, через два дня выступаем!
Застольники опешили, потом зашумели единым гвалтом:
— Вот это верно! Пойдём в Литву, устроим Ивану великую укоризну!
— Не в Литву, а в Москву! — крикнул Андрей.
— А и верно, чего мы в той Литве не видели?
Пьяным-то воякам сейчас всё равно куда, лишь Борис в недоумении пялился на брата:
— Кака Москва? Пошто переменился?
— Ничего, ничего, — успокоил его Андрей, — вели готовить обоз да рассылать призывные письма: надобно всех охотцев к себе приветить. И гляди, чтоб хмелем более не баловаться...
Углич закипел предпоходными хлопотами. Те, кто недавно ратовал за выход в литовскую землю, теперь радовались походу на Москву:
— Посадим Андрея Васильича великим князем в Москве.
— Нужна она ему. Он, слышь, великокняжецкий стол здеся теперь поставит. И митрополита сюды перетянет.
— Ну уж конешно, без тебя не решит...
Матвей, которого Борис Волоцкий привёз с собой и держал за писаря, недоумевал: почему вдруг вышла такая перемена? Как-то в Кремле ему довелось столкнуться с прытким Проном. Тот так обрадовался, что даже приостановил свой бег.
— Ты теперя здесь нюхаешь? — обнял он Матвея. — Но ничё, я князю скажу, он тебе ноздрю законопатит.
Матвей тоже радостно похлопал его по спине:
— Я ведь до того сказать успею, как ты у Хованского служил и новгородского архиепископа в железа брал... Рот-то прикрой покуда. Скажи, это верно, что Андрей на Москву идти собирается?
— Вернее некуда! — Прон уже разговаривал как ни в чём не бывало. — Меня чуть ли ни каждый час к себе призывает: то одно, то другое. И ведь какой ум — всё вмиг перерешил, с головы на ноги переставил. Всё у него кипит, всё делом делается. Видел я много князьёв, но чтоб такого...
— Ладно, — прервал его Матвей, — лошадь сможешь достать?
— Если для тебя, то даже две, только убирайся подалее.
— Две и достань. Вторую для подставы в Калязин отправь. Я утром в Москву поспешаю.
Прон дёрнул головой и продолжил свой бег.
Тем же вечером, прихватив для верности образчики призывных писем, рассылаемых Андреем по удельным княжествам и важным русским городам, Матвей поспешил в Новгород. Засадники, отправленные Проном на московскую дорогу, так и не дождались своей жертвы.
Известие о выступлении братьев не слишком встревожило великого князя: зревший нарыв должен был рано или поздно прорваться, и он подготовился к этому. Движение смутьянов к Москве тоже ожидалось, на их пути готовились встать тайные рати. Иван Васильевич вгляделся в карту и подумал: «Ежели из Углича прямо к Москве двинут, то дмитровскую рать попридержать надо — пусть потом с тыла ударяет. Окруженцы не слишком драчливы, живо мира запросят». Обстановка в Новгороде и успешные действия против ливонцев уже не требовали его присутствия здесь и давали возможность возвратиться домой, чтобы покончить с новым мятежом.