— Даринка… — я подтягиваюсь к тебе наверх, но ладошка моя ложится, неудержимо ложится на влажное кружево, — не верю своим глазам. У тебя кружевное белье?
— Единственные… — задыхаясь, отвечаешь ты. — Случайно… Остальное в стирке просто…
— Откуда? — играю с краем твоих кружевных шортиков, офигенно красивых, белеющих в темноте.
— Ира… подарила…
— Кто такая Ира? — палец мой забирается под кружевной край.
— Костина… жена…
Костя — это твой старший брат, тогда — ладно, Ире — можно.
— Передай Ире — у нее очень хороший вкус, — отодвигаю край и пальцы мои… погружаются в тебя. В теплую влажную мякоть…
— Дарька, Дарька… — шепчу, чтобы не потерять себя в этой реальности.
— Что? — всхлипываешь ты.
— Потоп, Даря, потоп, — двигаю осторожно пальцами, умирая от нежности и мягкости под ними. — Ты всегда такая… влажная?
— Когда с тобой — да…
— Ты первый раз со мной.
— Нет… ты давно со мной… Но так, как сейчас — в первый раз…
Задыхаюсь от щемящей нежности. Сколько же тебе пришлось ждать… Сколько терпеть… Бедная моя.
Шепчу тебе что-то бессвязно-ласковое, дышу часто вместе с тобой. И глажу тебя ставшими вдруг невероятно нетерпеливыми и жадными до ласк пальцами. Надо бы стащить с тебя эти красивые шортики, да вот сил убрать оттуда свои пальцы — нету.
А потом… Нежное и мягкое под моими пальцами стремительно становится крепким и горячим, толкается в кончики пальцев, я глажу тебя резче, сильнее…
Ты бьешься мне в пальцы там, внизу. И здесь, наверху, на твоей шее — здесь мне стучит азбуку Морзе в губы твой сумасшедший пульс. И еще — прямо мне в грудь колотится твое сердце. И хриплый, сквозь прикушенную губу, стон. Да, хорошая моя, да… Я счастлива.
Наконец-то осторожно убираю свои пальцы, незаметно вытираю их о простынь. Я еще неопытная, не знаю, что и как правильно делать. Это потом, позже, я буду демонстративно, у тебя на глазах, слизывать со своих пальцев… тебя. Пока же — такое просто не приходит мне в голову.
Тихонько обнимаю тебя за плечи, ты в ответ — крепко прижимаешь меня к себе. Лежим так какое-то время молча. Хорошо необыкновенно.
— Лерочка… — ты первая нарушаешь молчание.
— Что?
— Девочка моя, — шепчешь чуть хрипло, — Лерочка моя.
Улыбаюсь, хотя ты и не видишь. Мне нравится, как это звучит.
— Лер, — прижимаешь меня к себе еще крепче, — если завтра… я не выдержу, если ты… — сбиваешься, всхлипываешь. И неожиданно: — Я люблю тебя. Не оставляй меня, после всего этого… Я не вынесу.
— Та-а-а-а-к, — приподнимаюсь на локте, — опять, Даря? Старая песня на тему: «Лера — пьянь неадекватная, ничего не соображает и завтра ничего не вспомнит!» Так что ли? Опять по лицу хочешь?