Так было, когда ты в первый раз смотрела на меня. Ярким солнечным субботним полднем.
Я пытаюсь свести колени. Попытка вялая, но меня можно уважать хотя бы за намерение. И за стыдливый румянец — я его чувствую, щеки просто огнем горят.
— Дарина, пожалуйста, не надо…
— Надо, — твое дыхание согревает меня… там. Щекой ты нежно трешься о внутреннюю поверхность моего бедра. — Ты такая красивая…
— Дарина, — я почти плачу, — не надо… Мне стыдно… Ты смотришь…
— Глупенькая, — шепчешь. И опять твое дыхание… там. — Что стыдного… Это же я. Знала бы ты… — судорожный вздох, а у меня от него — мурашки по всему телу! — какая ты красивая. Похожа на розу. Я читала где-то, что женщина… там… похожа на розу. Всегда думала — фигня какая, быть не может. Оказывается, может. Именно роза. Знаешь, у меня папа на даче розы выращивает…
Блять! Даря, только ты можешь, трахая меня, вспоминать про папу и дачу!
— Они утром именно такие… — тихо и хрипло продолжаешь ты. — Розовые лепестки в капельках росы. Нежные, прекрасные…
— Даря… — всхлипываю я, но уже совершенно по другому поводу. Приподнимаю бедра и сама первая утыкаюсь в твои близкие губы. — Целуй уже меня…
* * *
А вот ты, в отличие от меня, совершенно не стеснялась, когда я решилась наконец-то реализовать свои тайные фантазии.
Всхлипнула только, дернулась всем телом. А потом, через пару секунд…
— Два…
— Что, прости? — наклоняюсь к тебе ближе.
— Хочу два твоих пальчика… внутри.
Как скажешь, дорогая…
Добавляю еще один. Ты узкая… горячая… влажная. Бьешься подо мной, пытаясь попасть в такт движениям моих пальцев… Это еще не все, девочка моя. Большой палец — на клитор, и тоже попасть в ритм, в такт. И языком у тебя во рту…тоже в такт. И когда ты уже не можешь, изнемогаешь, я глотаю твои стоны, свободной рукой — грудь накрыть, и сосок прихватить. И тоже — ритмично сдавливать, попадая все в тот же горячий такт. Недолго, правда. Ты кончаешь, содрогаясь. При этом безупречно попадая в такт.
Вот такие мы были тогда — бесстыжие, порочные. И невероятно счастливые.
* * *
Из наших бесспорных достижений за тот сумасшедший третий курс стоит отметить два.
Первое. Мы не завалили обе сессии, а ты еще и относительно успешно сдала гос. экзамены, которые у вас, физиков, какого-то фига — в середине третьего курса.
Второе. Мы не спалились. Учитывая звукоизоляцию в общаге и то, как часто и с каким удовольствием мы предавались нашим простым девичьим радостям — это было почти чудо. Но мы успевали, каждый раз успевали — закрыть друг другу рот, поймать ладонью или губами стон или крик. И поэтому — для всех мы были по-прежнему просто соседками по комнате. А друг для друга… Друг для друга мы были всем.