Так неожиданно мы стали родителями сразу двоих детей. Наши Серенький и Анечка. Жалела ли я об этом? Ни единой минуты.
Анечка — чудо. Моя доченька. Ласковая, привязчивая, стосковавшаяся по любви и вниманию. Как-то почти сразу она стала называть нас «мама». Мама Лера и мама Дарина. Ты утверждала, что это потребность всех детей из детского дома. Что они всех женщин называют мамами. Можешь говорить что угодно — я точно знаю, как при этом екало твое сердце. Точно так же, как мое.
А вот Серый потребности говорить слово «мама» не испытывал. И упрямо называл нас по именам — Дарина, Лера. Когда подрос и хотел особо досадить — то еще и по имени-отчеству.
Если Анечка была преимущественно моей доченькой, то вот Серый — это был твой… крест, иначе не скажешь. Хлебнули мы с ним — мало не покажется. Но, повторюсь, — ни единой минуты не пожалели о принятом решении.
Хотя было временами непросто. В возрасте тридцати семи лет впервые в жизни оказаться ответственным за благополучие и здоровье двух детей — это не стакан воды выпить. Хотя про двух — это я соврала. Когда кто-то из детей заболевал, их количество увеличивалось до трех. Спокойная, уравновешенная, рассудительная Дарина впадала в панику, стоило кому-то из них чихнуть. Цифра 38 на градуснике приравнивалась к концу света. Первая Анькина ангина мне до сих пор снится в кошмарах. На второй день я просто выставила тебя из дому — был выходной, но я сказала, чтобы ты катилась куда угодно, но с глаз моих долой, и нервы мне не трепала — мне температурящего ребенка хватает.
А про то, что было, когда Серый навернулся с велика и пробил себе голову, лучше вообще не вспоминать. Угадайте, кто отвозил его в травмпункт?
* * *
Анечка была сущий ангел. Я носилась с ней, не жалея ни времени, ни сил. Отводила душу. Одевала как картинку. Возила на занятия в танцевальный кружок. Играла с ней в куклы. «Не балуй ребенка» — строго говорила ты мне при этом.
Серый рос самостоятельным парнем. И вроде бы значительных проблем не доставлял. Занимался спортом — сначала ты его таскала в бассейн, а с 11 лет он основательно «подсел» на каратэ. Учился он (и Анечка, кстати, тоже. Моя девочка — отличница) неплохо, особенно легко ему, к твоему удовольствию, давались точные науки.
На четырнадцатилетие ему был подарен скутер, после чего Серый начал изводить тебя критикой и советами по управлению автомобилем, за что был однажды высажен из машины прямо посреди загородной трассы. Правда, минут через пять ты остыла, и, развернувшись, в панике рванула за ним. А Серый дулся потом недели две. По-моему, он тогда в первый раз в жизни с нами — испугался. Трудный возраст дался нам легче, чем мы ожидали. Серегу миновали первые «пробы пера» в виде сигарет и алкоголя. Нет, не миновали, наверное, но прошли безболезненно. Мальчик наш и куревом не баловался, и пьяным домой ни разу не приходил. Возможно — иммунитет тяжелого детства.