Сережка смотрит на меня совершенно несчастным взглядом.
— У этих… еще один ребенок родился.
Соображаю быстро.
— У твоих родителей?
— Биологических, — резко выделяет слово Сережа.
— Что еще?
— Ну, как и следовало ожидать… Год назад их прав лишили. Тимура… — он как-то по-особому произносит имя своего младшего брата, — в Дом Малютки забрали.
— Серенький…
— Он больной весь! Она же… пила, поди, не просыхая! Ей же по херу было, что беременная, что ребенка калечит!!!
Серега орет, у меня — мороз по коже.
— Что там у него, Сереж? Ты знаешь?
— Марина Константиновна рассказала. Слышит плохо. Не глухой, но плохо… слышит. Но это фигня. Там с почками что-то… серьезное. Инвалид он, вроде.
Страшно. Горько и страшно то, о чем говорит Сережка. Как же так можно…
— Лера… — всхлипывает вдруг Серый. Наш Серый — независимый, сам себе на уме, ехидный и вредный Серый — всхлипывает?! Поднимаю на него взгляд — слезы в его глазах. Да видела ли я нашего Серенького плачущим? По-моему, нет. — Лер, как ты думаешь?… Можем мы его… забрать? Дарина согласится?
Руки у меня дрожат, когда беру чашку с чаем. Надо успокоиться, эмоции не дают правильно соображать…
— Сереж… А ты почему мне об этом рассказал? Почему не сразу — Дарине?
Серый молчит. Отвернулся, тыльной стороной ладони оттирает слезы. Поворачивается ко мне.
— Я не могу… Если она не согласится… если она откажется, я не… Лучше ты. Спроси у нее, а? Пожалуйста…
* * *
Во второй раз оформить документы на опекунство оказалось гораздо проще — опыт у нас уже был.
А потом началась медицинская эпопея. Бесконечные поездки из клиники в клинику — и наши, и в соседних регионах, обследования, консультации.
Сурдологи нас обрадовали. Слух подлежит практически полному восстановлению — операция, реабилитация, специальное лечение и развивающие методики за пару лет восстановят слух если не на 100 %, то уж на 90 % — гарантировано. И что самое обнадеживающее — делают это все у нас в стране.
А вот нефрологи — зарезали без ножа. Инвалидность и сделать ничего нельзя. До скольки доживет? Как повезет, не знаем. Может, и долго. Трудное это было время. Ревели по очереди все. Но — не сдались. Великая вещь — Интернет и телемедицина.
Спустя три месяца с момента начала сбора информации мы точно знали — можно вернуть Тимку к полноценной жизни и забыть о проблемах с почками. Операция. Одна или, возможно, две. В Германии. Очень дорогостоящая.
Что такое деньги? Лишь возможность. А у нас она была. Ни сомнений, ни дискуссий. Продали твою Эскаладу — не ту, на которую в свое время покушался Серый, а другую, уже следующего поколения. Взяли кредит в банке. Для того они нам и даны — эти возможности, чтобы их использовать.