Единственный момент, который у нас вызвал горячие дискуссии — кто поедет. Учитывая, как ты реагируешь на детские болячки, отправлять тебя с ребенком, которому предстоит серьезная операция, реабилитация и лечение, на несколько месяцев (от полутора до трех, как говорили немецкие врачи) в другую страну — самоубийственно.
С другой стороны, как раз в этот период мне предложили должность заместителя главного редактора. И деньги, и престиж, и амбиции… Чушь какая, честное слово.
— Ты не поедешь.
— А ты там сдохнешь.
— Справлюсь.
— Дарина!?
— Сорок пять лет уже Дарина. Это не обсуждается.
— Иди ты в ж*пу! Все обсуждается!
— Лера, второго шанса не будет. Нельзя отказываться от такого предложения.
— Ты так говоришь, как будто у тебя нет работы.
— Договорюсь как-нибудь.
И ведь договорилась. Измором, шантажом и давлением на совесть, но! добилась того, что тебе дали отпуск на три месяца. Для лечения ребенка. Более того, так впечатлила свое начальство, что тебе даже выделили финансовую помощь. Целых пять тысяч долларов. На фоне того, сколько стоило лечение в Германии — слезы, но лишними эти деньги не были, отнюдь.
* * *
Ты уехала. Я осталась.
Спасалась работой, благо, на новой должности ее навалилось много. Домашнее хозяйство — уборка, стирка, глажка, готовка — все безропотно взвалили на себя Серый с Анькой.
Мы звонили тебе по очереди. С утра, первая — Анечка. Пыталась зарядить тебя позитивом, рассказывала все подряд — про дела в школе, про соревнования по танцам, про погоду, про то, что готовил вчера Сережка на ужин, и как у него пригорела гречка. Днем звонил Серый. Основная тема разговоров — грядущее поступление на физический, подготовительные курсы в университете, рассказывал и расспрашивал про преподавателей. А вечером, перед сном — я. Слушала тебя. Подробный рассказ с обилием медицинских подробностей. Выученные тобой немецкие слова. Истории других детей в клинике.
Не знаю, на чем ты там держалась. Ты потом сказала — на наших звонках. Если бы не они…
* * *
Первая Тимкина операция. Первая реанимация. Ты в первый раз — плачешь. Я смотрю на твою русую макушку в окне Skype и не знаю, что тебе сказать. Как помочь.
Начинаю беспорядочно рассказывать тебе о проблемах, свалившихся на меня на новой должности. Ты постепенно втягиваешься в разговор, переспрашиваешь, начинаешь давать советы. Я тебя поддразниваю. Слегка, но улыбаешься.
Держись, Даря, держись. Мы справимся. Должны.
* * *
Все-таки понадобилась вторая операция. Вторая реанимация. Ты уже не плачешь.
С замиранием сердца ждем контрольных исследований — УЗИ, томография. И твой звонок вечером. И одно только слово: «Живем».