Елена внимательно смотрит на нее. Приветливые и вместе с тем настороженные глаза прячутся за маленькими очками. Круглое лицо.
И тут до Елены доходит то, что ей только что сказала Карен. Перед ней стоит живой человек, который ее знает так долго. Помимо всех ее двоюродных братьев и сестер, дядюшек и тетушек, которых отец послал подальше из-за своей скупости. Но у Елены возникает подозрение, что, должно быть, ее отец поступил правильно. Что они ничего не заслуживали. Что человек не должен приходить и клянчить деньги. Так ей кажется. Такой была прежняя Елена?
— Простите меня, Карен.
— Вам не за что просить прощения. Позвольте мне проводить вас в ваш кабинет, — отвечает Карен и торопливо идет вглубь здания.
В фойе слышно, как их каблуки цокают по блестящему мраморному полу. Елена поднимает голову и видит приглушенный свет, льющийся из массивных люстр, свисающих со сводчатого потолка с белой штукатуркой. Она кивает сотрудникам в форме, сидящим за длинной выгнутой дугой стойкой из красного дерева, идущей вдоль стены. С обеих сторон от стойки поднимается вверх лестница. Здание построено в начале пятидесятых годов прошлого столетия, и Эдмунд рассказывал ей, что именно здесь подбирают и обучают людей, которые потом руководят отделениями фирмы «Сёдерберг» по всему миру.
— Давайте пойдем по лестнице, — предлагает Елена, вероятно, из-за того, что ей хочется увидеть как можно больше.
Как только они начинают подниматься, она чувствует спазмы в животе. Елена очень нервничает перед встречей с правлением. Она много читала и основательно подготовилась, но еще не готова слышать шелест крыльев истории. В том числе и ее истории. Это ее наследие, ее ответственность. Руководство компании располагается на самом верху. Елена заглядывает в открытые двери на этажах, по которым они проходят. Просторные кабинеты, красивая мебель, ненавязчивый морской стиль во многих деталях: например, перила лестницы представляют собой толстый витой канат темного оттенка. Многие сотрудники поднимают головы при звуках шагов Елены и Карен и тут же поспешно опускают глаза, погружаются в лежащие перед ними документы или пялятся в мониторы. В этом есть что-то странное: так резко отворачиваются. Неужели на нее неприятно смотреть? Елена гонит эту мысль прочь — у нее действительно паранойя. И вот они уже на этаже дирекции. Карен в нерешительности останавливается в дверном проеме.
— Вот ваш кабинет.
— Мы были на вы… тогда?
— Всегда, — поспешно отвечает Карен.
Она обиделась? Елена совершенно себя не узнает в этих закостенелых формах вежливости. Вы, вам, ваш. Она медленно заходит в свой кабинет. В нем доминирует огромный письменный стол из палисандрового дерева. Она садится на элегантный антикварный кожаный стул и откидывается на спинку. Она на пятом этаже. Куда ни глянь, видно только небо.