— Вам следует вернуться в палату, — продолжает медик. — Мы должны завтра поговорить с вашим мужем. Разве это не лучшее решение?
До нее доходит, что это не риторический вопрос, а настоящий.
Доктор смотрит на санитарку.
— Не сопроводите ли вы фру Сёдерберг в ее палату? — Затем обращается к охраннику: — А вы, конечно же, идите к себе на проходную, вы больше здесь не нужны.
Елена поднимается. Она видит, как все в комнате зашевелились и расходятся восвояси. Охранник идет к двери, санитарка подходит к Елене и со строгим выражением лица указывает ей на выход. И тут Елена смотрит на врача. Видит, как тот подходит к телефону, стоящему на столе. Медленно, невероятно медленно доктор вытаскивает руку из кармана и протягивает ее к телефону. Эдмунд. Он хочет позвонить Эдмунду.
— Нет! — приказывает она таким грозным и властным голосом, что и сама его не узнает.
Все трое смотрят на нее. У нее стиснуты зубы, а виски ноют от боли.
— Вы не будете говорить с моим мужем!
Доктор стоит, положив ладонь на телефон. Неожиданно для Елены он выглядит виноватым, словно его застали на месте преступления.
— Ой, — вздрагивает он и больше ничего сказать не может, а по шее у него снова расползаются красные пятна.
Да и выражение лица санитарки тоже меняется. Или, может быть, оно было таким всегда? Нет, оно изменилось, как изменилось выражение лиц и у врача, и у охранника… Они ее боятся, в этом Елена уже полностью уверена. В их глазах виден страх, а в голосах чувствуется нервозность.
Она видит себя со стороны. Фру Сёдерберг. Елена Сёдерберг, единственная наследница всей этой империи, одной из крупнейших в стране. Одна из самых могущественных женщин в Дании. Она имеет здесь контрольный пакет акций. Они в ее подчинении. У нее есть власть над ними, над их работой, над их будущим. Одним росчерком пера она может испортить их карьеру. Вот откуда берется неприязнь. Вот из-за чего ее боятся.
— Вы что, не знаете, кто я? — тихо говорит она.
И тут она чувствует в себе ту Елену, которая заходила решительным шагом в гостиницу, которую запечатлели записи видеонаблюдения: Елену, сошедшую с тех кадров, энергичную, с холодным рассудком, жесткую. Елену, которой не нужно повышать голос. Ей достаточно говорить шепотом, и все равно ее будут слышать.
— Вы что, не знаете, что я могу вас поувольнять как ни в чем не бывало? Если вы хоть что-нибудь расскажете о случившемся, я буду все отрицать. Я могу сказать, что мне стало плохо от передозировки лекарств, и еще могу пожаловаться на ваш метод лечения. Если я скажу, что вы вели себя неподобающим образом, то послушают меня.