— С какой целью он был заключен?
Он пожимает плечами и продолжает смотреть на нее все так же невозмутимо.
— Это было еще до того, как я сюда пришел. Мой отец работал на вашего отца, а деталей я не знаю, — равнодушно сообщает он.
— Но ведь ваш отец сейчас не работает на «Сёдерберг Шиппинг»?
— Мой отец умер. — Собеседник раздражен.
— Я не считаю нормальным, что эти платежи продолжают осуществляться таким способом, — не успокаивается она.
Мариус пристально смотрит на нее.
Теперь ей это становится заметно: под этой доброжелательностью кроется нечто другое. Теперь он уже наблюдает за ней так же внимательно, как и она наблюдает за ним. Они, как два дуэлянта, каждый из которых выжидает, что противник выстрелит первым. Как ни странно, от этого у Елены спадает напряженность. В ее руках прекращается дрожь, а голос начинает звучать увереннее. Она на верном пути.
— В каких отношениях были ваш отец и Хирш?
— Кто это, собственно говоря?
— Хирш? — спокойно переспрашивает Елена.
Флинт пожимает плечами.
— Никогда о нем не слышал.
— А почему вы говорите «о нем»?
Этот вопрос возымел больший эффект, чем она рассчитывала. Высокий мужчина угрожающе встает перед ней. Елена тоже поднимается и смотрит ему в глаза. Она чувствует, что та стерва, которую боялись и ненавидели сотрудники, снова вернулась, стоит здесь и требует ответа.
Мариус садится на место. Пытается собраться и снова надеть свою прилизанную маску вежливости.
— Я был тогда всего лишь ребенком, но я слышал, что он пропал во время войны. Его схватили немцы, не так ли?
Елена кивает головой.
— Деньги, которые до сих пор поступают, являются платой за ту услугу, которую ваш отец оказал моему… — Слова Елены словно зависают в воздухе.
Она напряженно ждет. Хотя она и уверена в своей правоте, но ей нужно нечто большее: какое-нибудь подтверждение, признание с его стороны. Но этой фразой она уже не застигла его врасплох: он смотрит на нее абсолютно спокойно.
— Послушайте, — обращается он к ней. — Мой отец был удачливым бизнесменом. Он заключил выгодный договор, и я пользуюсь этим по настоящее время. Мне больше нечего сказать по этому делу. Договор и оплата по нему должны действовать, пока я жив. Я не вижу необходимости больше говорить об этом.
Она не продвинулась в своем расследовании, теперь это ясно. И все же она тихо говорит:
— По этому договору нет никаких документов. Я могу остановить платежи в любое время.
Глаза Мариуса превращаются в узенькие щелочки.
— Я полагаю, наша встреча подошла к концу. Было очень приятно видеть вас, фру Сёдерберг.
— Вы знаете, что я могу прекратить платежи, — не унимается Елена, не обращая внимания на попытку хозяина заведения выпроводить ее таким вежливым способом. — Я останавливаю выплаты. Но если вы решите рассказать мне то, что знаете, мы могли бы посмотреть, стоит ли в действтительности услуга вашего отца таких денег, — договаривает она с решительностью в голосе.