«На Брайтон-Бич на всех нежданно налетела
Девятым валом наша „новая волна“,
Открылись лавочки, а в них булавочки,
Булавка всякому прохожему нужна!»
(Из песни Вилли Токарева)
Упомянутая в этой песне «новая волна» — это и был тот самый PUNK ROCK, так сильно ударивший многим по мозгам, что эти многие, от такого удара, уже и не оправились.
Что характерно, музыка эта среди подавляющего числа тюменских коллекционеров совершенно не котировалась. Поэтому, с одной стороны, обменять или купить по дешёвке эти нью-вейвовские диски, случайно затесавшиеся в их коллекции, можно было легко. Но с другой стороны, дисков этих у них было «кот наплакал», а мы, разменяв свой «Рейнбоу» и «Дип Перплы» на этот нью-вейвовский ассортимент, становились на меняле абсолютно безинтересными, в плане обмена, клиентами, и вообще, «белыми воронами», которые слушают музыку не серьезную, дурацкую и малопонятную. «Хард кор»*, как это было названо впоследствии, то есть в переводе, «трудно воспринимаемую».
Для меня и сегодня очевидно, что с точки зрения рок-эстетики отечественные коллекционеры «фирменной пластмассы» своим пренебрежительным отношением к «новой волне» демонстрировали форменный невруб** и консерватизм. Ибо созданная около 1975–76 гг. в Нью-Йорке музыкантами типа Patty Smith и «New York Dolls» «новая музыка», по своему интеллектуализму превосходила даже таких признанных «интеллектуалов» как «Jethro Tull». А по энергетике и лихости была сравнима разве что с «гаражным роком» 60-х.
Короче говоря, увлекшись этой «новой волной», мы с Юркой, волей-неволей оказались в своеобразном «элитарном подполье», в «андерграунде»***. Интересовавшие нас пластинки достать было архисложным делом. Но так оно было даже интересней.
Повторяю, что в первое время пластинок панк-роковых команд было у нас раз-два и обчелся, поэтому впервые Sex Pistols, Stranglers и Clash удалось услышать, опять-таки только по «Голосу Америки» и «BBC» сквозь треск радиопомех. Но с треском оно, кстати, было еще круче!
BBC радостно сообщило нам, что на английской, а затем и на американской рок-сцене появились музыканты, которые не только выдавали невиданный до селе гитарный рев и драйв, но в позыве музыкальной страсти полосовали себя бритвами и напоминали этим, разве что раcшибавших в экстазе лбы религиозных сектантов.
Это было чем-то сродни русскому раскольничеству или хлыстовству. Впервые возник, применительно к музыке, термин «шаманизм». Рок-музыка начала открыто проявлять свою близость к сакральным формам древних, языческих и культовых ритмов.