В нашем случае, чтобы оказаться в нужном месте и в нужное время, штурмовым группам третьей роты и взвода первой роты «мусбата» с комитетчиками на борту своих бронемашин следовало заблаговременно выдвинуться из места расположения 154-го ооСпН. Но для того чтобы роте Шарипова с «громовцами» успеть выйти к намеченному сроку на начало атаки своего «переднего края» обороны противника, нужно было одно время, а для взвода из первой роты «мусбата» Турсункулова с «зенитовцами» — другое. Следовательно, в соответствии с расчётным временем движения до этих своих рубежей они и начали выдвигаться к назначенным целям. Точно так же должны были заблаговременно начать выдвижение к блокируемым батальонам афганской бригады охраны первая (без одного взвода) и вторая роты СпН, подразделения боевой поддержки и обеспечения 154-го ооСпН, а также парашютно-десантная рота гвардии старшего лейтенанта В.А. Востротина.
Исходя из такого понимания ситуации, следует: во-первых, что все указанные действия подразделений сил нападения в Кабуле и в частности в районе дворца Тадж-Бек должны были быть синхронными. Или, если точнее, привязанными к одному времени начала силового этапа государственного переворота. Во-вторых, что механизм этого переворота был запущен несколько ранее проведения взрыва на «колодце связи», который также приурочивался к этому (единому) времени. В-третьих, что подразделения советских сил нападения приступили к выполнению своих боевых задач (выдвижение на «передний край обороны противника») ещё до подачи руководителем операции «Шторм-333» полковником В.В. Колесником команды («серия ракет») на открытие огня. Или «на начало операции», как писал об этом Василий Васильевич, или, точнее, на начало силового этапа операции «Шторм».
Именно такое видение происходивших 27 декабря 1979 года вокруг дворца Х. Амина подтверждает бывший командир спецгруппы отряда КГБ «Зенит», штурмовавшей Тадж-Бек, в ту бытность майор госбезопасности Я.Ф. Семёнов: «…За полчаса до сигнала о штурме для всех подгрупп, работавших по другим объектам, наша колонна из трёх БТР двинулась ко дворцу»[228]. В этой связи сам вопрос о том, в какое точно время началась силовая часть операции «Шторм» (в 19.15 или в 19.30), не является особо принципиальным. Ведь более важно понять динамику разворачивавшихся тогда по времени событий.
При этом не будем забывать, что сигнал на начало силовой части операции «Шторм» «серией ракет» или «красных ракет», как уточняет А.А. Ляховский, В.В. Колесник подал несколько ранее первоначально намечавшегося срока. Это было обусловлено событиями, которые стали стремительно развиваться с момента приближения группы захвата М.Т. Сахатова к расположению третьего батальона афганской бригады гвардии (охраны).