Словаки дружно смеются. Потом Виктор говорит: — Добре! Дуже добре вы сделали. Я поначалу думав не так. Немецкая армия, думав я, на тридцать конских сил да на шестьдесят колес ослабела, а партизанская бригада на столько же сильнише стала. Але я не досчитав. Гитлер потеряв помощников, а партизаны их нашли. Это еще гарнише. Теперь дуже ясно видно, ако партизаны держутся: они заровень, ако у вас кажуть — заодно з народом.
И весело ударяет вожжами лошадей.
— Эй, партизански кони! Рыхло бежите! На нашу сторону!
Кони рвутся вскачь. За первой повозкой движется весь обоз… По лесной округе разносится грохот колес и цокот кованых копыт. В этот шум вплетается голос словака:
— Рыхло, рыхло бежите! На нашу сторону!..
Война испытывает храбреца,
гнев — мудреца,
нужда — друга.
Восточная пословица
С момента нашей первой встречи со словаками прошло три недели. И хотя прожили мы все эти дни по суворовскому правилу — с искренностью в отношениях и с правдой в обращении, — все же поначалу нет-нет да и пробегали тени настороженности. Ведь сошлись мы не на мирной ниве, а на дорогах войны, и злая логика ее — хочешь не хочешь, а сказывалась.
Так было. Но шли дни. Множились совместные боевые дела, и настороженность сменялась крепкой дружбой. Не раз она проявлялась во взаимной боевой выручке.
…Начался этот день обычно. Утром весь наш лагерь порадовали возвратившиеся из рейда подрывники. Группы Бартоши и Шарова пустили под откос два эшелона. Группа Александра Старцева подорвала восемнадцать столбов телефонно-телеграфной связи. Минеры Леонида Ящука заминировали мосты автомагистрали.
В полдень поднялась тревога — дозорные заметили два отряда противника. Однако каратели боя не приняли.
Тревога прилетела и с Большой земли. В одной из радиограмм обком партии, находящийся в Краснодаре, запросил: «Что слышно о феодосийцах и как дела в Симферополе? Какие последствия провала „Дяди Володи“»?
Легче выдержать бой с крупными силами карателей, чем ответить сейчас на эти вопросы.
Перед вечером в штаб бригады пришел из 5-го отряда Григорий Гузий.
Он — севастопольский моряк. Для нас, партизан, слово севастополец говорит о многом. Каждого участника героической обороны города-героя, пробившегося к нам, в лес, мы с Егоровым и Колодяжным держим на особом учете, с каждым работаем сами. Тогда, после первой встречи с моряком я записал в свой дневник:
«Григорий Гузий крайне заинтересовал меня. Участник севастопольской обороны. Работник Ичкинского райисполкома. Пришел к нам от подпольщиков. Его знает и рекомендует подпольщица Евгения Островская. Оба они огорчены тем, что других новичков с заданиями уже посылают, а им дела не дают…»