Командиром 18-го отряда назначили Ивана Сырьева, взяли его из 21-го. А Мироныча заменить у нас некем.
— Будешь ты, Николай, комиссаром пятой бригады. По совместительству, — говорит мне Ямпольский.
Прибегает вестовой. Записка командира 3-го отряда Ивана Дегтярева. Ранен комиссар Злотников Николай Яковлевич. Нужна замена. Срочно. Обязательно, потому что ранен и командир, хотя продолжает командовать.
Кого? Кто сможет?
— Капралов, Петр Федорович, — называю инструктора политотдела. Коммунист он твердый. Московский рабочий с завода «Шарикоподшипник».
— Это который Маяковского наизусть читает? — спрашивает кто-то.
— Он самый.
— Зовите его сюда! — соглашается Петр Романович.
Является Капралов. Уверенная посадка головы, широченные плечи. Бушлат, флотские брюки, из-под них выглядывают остроносые постолы. За плечами автомат. На поясном ремне два магазина к автомату, гранаты. В глаза бросается фуражка. Впереди над эмблемой она продырявлена.
— Где ты был, Петр Капралов? — справляется секретарь обкома.
— У словаков. Там Иозеф Белко ранен, но продолжает командовать.
— В лесу ты, кажется, недавно, Петр Федорович?
— Две недели.
— И уже побил ботинки?!
Нет. Ботинки он не побил. Отдал словаку Коле Медо. Тот во сне видит себя в матросской форме. Ну, ребята и одарили его: кто бескозыркой, кто бушлатом или брюками. А Капралов — ботинками.
— А на фуражке откуда дыра? — не унимается Колодяжный.
— Это фрицы. Пулей. Когда мы контратаковали.
Эта «деталь» завершила характеристику Капралова.
— Вот какое дело, товарищ Капралов. Обком думает назначить тебя комиссаром в третий отряд, вместо раненого Николая Злотникова. Порешим, что ли, Петр Федорович?
— Дело ваше. Я солдат партии.
Секретарь обкома объявляет решение и желает Капралову успеха.
— И вот что, Петро! Смелости своей не убавляй, а ловкость совершенствуй. Что фуражку не уберег — это полбеды, а голова твоя и сердце нужны партии.
Капралов берется за фуражку — правой рукой за козырек, левой за околышек — и покрепче насаживает ее на голову, будто впрямь остерегается, чтоб не сбило пулей. Потом деловито поправляет на плече ремень автомата и, повернувшись по-военному, берет твердый шаг.
Увидимся ли еще с тобой, солдат партии?
А несколько минут спустя в бой бросились и обкомовцы.
Случилось самое страшное. В темноте немцы подкрались к ключевой. Теперь вся 1-я бригада дерется с немцами. Но вот ночной налет врага ликвидирован.
В штабном дневнике появляются строчки:
«…За день противник предпринял девять атак, все поддержаны артогнем, самолетами… В результате боя за второе января противник потерял (на участке 2-го и 18-го отрядов) только убитыми восемьдесят пять солдат и офицеров. Наши потери в этом бою: проявляя отвагу и геройство пали смертью храбрых двадцать три человека, ранено — шестьдесят три… тяжело ранен командир 18-го отряда Александр Ваднев, начальник штаба 2-го отряда Николай Шаров… Погиб смертью храбрых комиссар батареи пушек Акакий Тварадзе…»