Советские танки вползают в выемки карьера. Партизаны занимают окопы, а на бригадный командный пункт прилетает радостное донесение: отряд Сороки и Буряка соединился с Красной Армией.
Тем временем с севера и востока к Зуе подходят новые группы немецких войск, новые колонны. И когда их напор на партизанский заслон так усилился, что создалась угроза прорыва, советские танкисты повели партизан в контрнаступление. Они ворвались в Зую, в упор расстреляли гитлеровцев, взорвали мост через речку Зуйку, заминировали объезды. Потом возвратились в дубняк и вновь стали в заслон. Утром 13 апреля советские воины вновь пошли в контратаку, снова ворвались в запруженную оккупантами Зую и, потеснив противника, вернулись в дубняк, чтобы противостоять напору осатанелых гитлеровцев. Третья контратака оказалась последней, она завершилась освобождением Зуи.
Вступив 14 апреля 1944 года в Симферополь и соединившись тут с остальными силами своей бригады, Николай Сорока и Василий Буряк напишут скупые я строгие слова донесения: «установлена связь с танковым отрядом… вели бои с противником… уничтожено солдат и офицеров противника 550 человек, взято в плен — 280 человек, разбито автомашин 4, захвачено…16».
Так же скупо они сообщат о том, что разведчики из 2-го отряда, посланные в те страдные дни «в дальнюю разведку в Биюкский район, организовали группу (патриотов) под командованием Мирошникова и Дмитриева и за время боев с 11 по 14.4—1944 г. захватили (в плен) штаб дивизии с документами и наградными знаками… 19 офицеров и 80 солдат…»[111].
Но все это будет на следующий день, а сейчас, в тринадцатый день апреля, в день освобождения, Сорока и Буряк вместе с бойцами отряда радуются долгожданной и поистине выстраданной победе, отдаются половодью восторженных приветствий благодарных зуйчан.
…Урочище Ой-Яул. Барабановка. Здесь расположен узел троп и дорог, связывающих степь с лесом. Тут — исходный рубеж партизанской обороны. Все эти дни в Ой-Яуле стоит штаб Северного соединения.
Дел у начштаба Григория Саркисьяна невпроворот. Командир и комиссар соединения еще на рассвете уехали в бригаду Федоренко, под Новоивановку: оттуда бригада сделает бросок в Симферополь. А на плечах Саркисьяна заботы о партизанском заслоне, что растянут вдоль лесных опушек. Дело в том, что гитлеровцы, уклоняющиеся от ударов Красной Армии, пытаются то тут, то там проникнуть в лес, чтобы лесными тропами выйти на Южный берег, к портам. Вот и стоит партизанский заслон на их пути.
— Гляди, сибиряк! — наставляет Саркисьян Ивана Сырьева, отправляющегося под Нейзац. — Если пропустишь немцев в лес, сразу же поменяешься с ними ролями. Тогда они станут прятаться и отбиваться, а ты будешь ходить на прочесы.