— С ума схожу по их декольтированным моделям!
— Мэл, а в этом мире бывают другие Странники?
— Ох, Айн… Ты просто зациклилась.
— Не так давно меня всю ночь допрашивали люди Кестра. Копались у меня в голове и все вывернули на изнанку. С тобой такого не было?
— Неважно, что со мной было, — Мэл перестала улыбаться, отодвинула пирожное. — Важно то, что я согласна помнить. Я выбираю, какой для меня этот мир. Любой из миров. В этом и я, и ты не слабее Дракона, мы тоже можем менять все. Но ты не хочешь это признать, для тебя все миры, словно один. Ты закрытая и никому не веришь.
— Но ты же испугалась, когда узнала, что я от Кестра…
— То была минута слабости, — подруга вздохнула. — Сходим на службу Арнбора?
— Если хочешь.
Через элитные районы — дома государственных деятелей, военных служащих и квартиры ученых — мы пошли к площади.
На счет Мэл я рассуждала так: если она так избегает темы Дракона, значит, ей есть о чем молчать. Иначе такая болтушка, как она, давно бы уже все выложила.
Самого Локариса я не видела с месяц, ни разу с того момента, как мы вышли из кареты у мрачного здания резиденции. Порой я замечала, как к парадной лестнице подъезжают разные люди, чтобы навестить императора, но ни разу его самого.
Мэл сказала, что историю императора знает любой имперец. Теперь знала и я: Даже в этом полном энергии Хаоса мире, где вера в бога даровала ему жизнь, где драконы и маги не были мифом, образ Локариса был объят невероятным количеством слухов и тайн.
Локарисом восхищались как императором и презирали как метиса — существа с грязной кровью. Только спустя двадцать лет с начала его правления империя узнала о тайне его рождения. До этого Локариса считали захватчиком, зарвавшимся полукровкой, который поставил у трона бандитов — бывшего бунтаря Зухаса Андора и обедневшего аристократа Микаэля диз Шедоу.
Все исторические источники, что я нашла, говорили о Локарисе скупо. Только и смогла выяснить, что он был сыном супруги короля, погибшего во время разгоревшегося в королевстве бунта, и дракона — крылатого властителя, которого мало волновало, как его земли делят люди: те были для него словно зверье, населявшее графские угодья. Так это или же аристократические корни императора приписывались историками специально, дабы опровергнуть сомнения народа в праве Локариса на трон — оставалось загадкой.
Королева погибла, рожая на свет потомка дракона — существа, чье могущество и сила сносили человеческий разум, словно буря пылинку. Но женщина, влюбленная в сумеречного дракона, что, приходя к ней, снисходил до человеческого облика, поклялась, его ребенок будет жив. А преданная ей кормилица обещала, что никто и никогда не узнает тайны о кровосмешении, которая могла повлечь за собой гнев короля и позор.