— На самом деле, нужна проточная вода, — деловито сказала она, снимая с миски крышку. В миске была черная жидкость, амазонка отставила посуду на толстый корень, залезла в карман. — Но, думаю, и эта сойдет. Так…
Она ловко перемахнула через корни и подскочила к самой кромке воды. Огляделась вокруг, потом восхищенно уставилась на круглую монету луны.
— И что же мы будем делать? — я села рядом с миской, поднесла озябшие руки к фонарю. Воздух гудел стрекотом кузнечиков, но больше ничего не тревожило безветренную ночь. — Скажи еще, что духов вызывать.
— Именно! Именно их, — амазонка хлопнула рукой по воде, потом вернулась за миской. — Идем.
— Что у тебя в миске?
— Фазанья кровь. На кухне готовили пироги с дичью, — Мэл снова спустилась к воде, теперь уже осторожнее, чтобы не расплескать кровь. Темная гладь отразила ее высокую стройную фигуру. — Но есть проблема. Нужна еще кровь живого существа. Вот, — амазонка протянула мне маленький ножичек. — Всего капля, давай.
— Вот сама себя и режь, — я, скользя по мокрой земле, оказалась рядом с Мэл и чуть не наступила в воду.
— Нельзя. Я провожу обряд, и моя кровь не подойдет. Нужна чужая. Ты что, боишься? Не бойся, мы увидим ее всего на пару мгновений.
— Черта с два я боюсь, — я забрала нож у Мэл и уколола палец. «В миску», скомандовала подруга, и тугая бордовая бусина упала в фазанью кровь.
— Теперь скажи свое имя. То, что настоящее.
— Анна Калашникова, или Аня, — сказала я так, как принято в Империи, и ухмыльнулась.
— А теперь отойди и смотри на озеро, Анна…
Мэл склонилась над водой. Обхватив миску ладонями, медленно полила кровь, что-то шепча. Черная жидкость завилась дымным узором, но потом вытянулась полосой и поползла к яркому отражению луны. Мэл стала шептать громче, громче загремели и кузнечики.
Ровная тонкая линия крови достигла лунного диска, и его края пошли рябью. Я, следуя взглядом за кровью, уже не видела Мэл. Я смотрела лишь как дрогнула водная луна, как от нее потянулись белесые завитки дыма. Они взвились легким, еле видимым пламенем, и сложились в женскую фигуру. Обвили крутое бедро, обрисовали талию, рассыпали в стороны густые волны седых волос.
— Ох! — услышала я Мэл и обернулась. Подруга была поражена не меньше меня. — Вот видишь! Видишь, Сила во всем, и все Грани связаны!
Я перестала ее слушать, посмотрела назад, но кроме гладкого блина луны в тугой воде ничего уже не было. Дух исчез.
Высокое небо смотрит изумрудными пронзительными звездами — густой цвет глаз сумеречного дракона. Ясная звенящая ночь.
Луна полная, с серебристым очерком. Ветер в сумерках перекатывает волнами высокую густую траву. Острые края ее жестких листьев режут руки и цепляют ткань. Ветер не холодный. Он нагрет дневным солнцем, плотен и удушлив. Он гонит, подталкивает в спину, приводит к развалинам.