— Заберешь его и спрячешь. Отвечаешь за него головой.
— О, как все серьезно! — моей улыбки Дракон не увидел.
Сказывалось затишье после последних нервных событий. Как я не заставляла себя держаться серьезно и готовой ко всему — весеннее солнце делало свое дело, и я искренне завидовала беззаботной и свободной Роберте.
— Все думаю о том, что новую ветку закрыли. Вас не беспокоит, что тот мир может оказаться той еще задницей?
Дракон укоризненно посмотрел на меня.
— Простите, доктор Пеом. Вы не думали о том, что впереди нас могут ждать… боль, ужас и страдания? Недаром же Кестр отказался от такой выгодной вещи, как эти амулеты для переходов. Непреодолимые условия, это вообще что значит?
— Я думаю, что это интересная задача для меня, — ответил Дракон. Он вылил кипяток в заварочный чайничек, отставил большой чайник обратно на горелку. Потом отошел к вытяжке над столом, включил ее и достал сигареты. — Дело не в амулетах, не в том, что мне нужно это преимущество, — Дракон закурил, шум допотопной вытяжки не мешал его слышать: сейчас он даже не утруждался шевелить губами. — Главное, отобрать его у Кестра. Выяснить, что он действительно не сможет им когда-либо воспользоваться.
— А мне кажется, что вы не договариваете, — я кинула взгляд на Дракона. Тот слегка ухмыльнулся.
Все думала, что смущает меня в Локарисе, когда он перестает играть роль, необходимую для определенного мира. Когда он один. И сейчас я поняла — отсутствие тех движений, что мы совершаем непроизвольно. Человек не может делать только то, что нужно: он вздыхает, шмыгает носом, чешется или просто в задумчивости что-то перебирает пальцами. Да мало ли. Даже когда Дракон курил и смотрел куда-то в сторону, создавалось впечатление его полной отстраненности, отличности от окружающей действительности. Он находился в той же комнате, что и я, но видел явно больше и будто был где-то еще.
Шестьсот четыре года — немыслимо для одной жизни…
— Почему вы все это делаете сами? Отчего не приказали разнести эту базу, как сделали со второй центральной Кестра? Вам бы вынесли на блюдечке эти карты! — то, что рассказывал Рыжий Ворон об уничтожении одной из основных баз конкурента Локариса, было ужасно. И очень по-драконовски — море огня, и нет города. — Сидели бы себе в своем небоскребе и раздавали бы на все стороны приказы, кому рубить головы!
Дракон не ответил. Докурил, отключил вытяжку, снова взял подогревшийся чайник и разбавил разлитую по стеклянным стаканам заварку. Я разложила бутерброды, разрезала пирог. Я и без его ответа знала: «кого волнует твое мнение, детка?».