Из иллюзии, наложенной кицунэ, есть три выхода. Первый — это желание самого демона. Самый простой вариант, при том, правда, раскладе, что демон желает сам снять иллюзию. Второй выход — убить демона. Но только тот, кто находится в искривленном пространстве, никогда не встретит демона, наложившего иллюзию, ибо миры морока и мир физический не пересекутся. Третий вариант — завладеть шаром кицунэ.
— Hoshi no tama, — прочитала женщина в книге, — звездный камень. Утверждается, что завладевший этим шаром может заставить кицунэ помогать себе; одна из теорий утверждает, что кицунэ «запасают» часть своей магии в этом шаре после превращения. Кицунэ обязаны сдерживать свои обещания, иначе им придётся понести наказание в виде снижения своего ранга или уровня силы.
Все бы ничего, да этот шар охраняется как зеница ока, и идти за ним, тем более в одного — это вернейший способ самоубийства. Но иного выхода у леди Кэтрин не было. Первым делом, она нашла заклинание, чтобы вернуть себе память. К счастью, в этой области кицунэ не стали сильно мудрить, и отменить временное забвение было несложно. Поняв, в какой опасности сейчас находятся друзья Катилины, женщина вновь стала копаться в знаниях, накопленных за века, чтобы понять, как она может вытащить их оттуда.
Лина, наконец, проснулась и, подняв голову со стола, принялась растирать затекшую щеку. Пытаясь прийти в себя, она оглядывалась и, почесывая затылок, пыталась припомнить, как оказалась в своей квартире в Форт Окридже. Кухня выглядела так, словно прошлым вечером был большой праздник, только повода для него она никак не могла припомнить. Тяжело вздохнув, глядя на гору грязной посуды, томящейся в раковине, она нашарила ногами тапочки, заползшие под табурет и, не разбирая дороги, поплелась в комнату. Плюхнувшись на кровать, с единственным желанием — досмотреть свой сон и восполнить силы, разом куда-то девшиеся, она замерла, так и оставшись лежать лицом в подушку. Правая рука коснулась чего-то. Точнее, кого-то. Никак не решаясь повернуть голову и проверить свою догадку, она провела рукой по теплому предмету. Он был живой… это был человек… торс, грудь, этот подбородок… шея, эти волосы…все такое родное, знакомое до боли. Ее сердце едва не остановилось, а на глаза набежали слезы.
— Любимая, может быть ты уже повернешься и поцелуешь меня? — мягко спросил Валентин.
Решившись, наконец, она повернула голову и несколько минут, сквозь слезы смотрела на прекрасное лицо демона, которое она никогда и ни за что не смогла бы забыть. Такой настоящий, такой живой, рядом…