Стульев не было, но она подняла руку, раскрыла ладонь и заросшая сорняками, пыльная трава превратилась в нечто, напоминавшее поле стадиона Ригли-фильд. Магия пугала меня, но даже я должна признать, что временами она очень даже полезна.
— После тебя, — сказала она.
Мои ноги дрожали, и я с благодарностью опустилась в пышную траву. Маргарет последовала моему примеру, изящным движением поправив юбку.
— Ты выглядишь не очень здоровой.
Я снова потянула за блузку, чувствуя себя неряшливой.
— Это из-за магии, в школе… она зацепила меня.
Она коротко закрыла глаза тусклого, зеленого цвета, которые были и вполовину не такие яркие, как у её сына.
— Нет. Причина в другом.
— Я в порядке, — сказала я.
Мне всё утро было плохо, но если начту сейчас жаловаться, то почувствую себе тряпкой. Маргарет укоризненно улыбнулась, будто услышала ложь в интонации моего голоса.
— Сейчас намного важнее помочь Констанции. У неё больше никого нет.
— У неё есть ты.
— Я не её сестра.
Она, должна знать, что Эванджелина мертва, и так как Верити тоже погибла, нет никого, кто смог бы ввести её в мир Дуг. Я бесполезна. Несмотря на поток и магию, которая протекла по моим венам, словно кровь, у меня нет собственных сил. Я знала больше о квантовой физике, чем о магии.
— Люк часто говорил о ней. — Она сочувственно положила руку на мой рукав. — Трудно представить, что её на самом деле больше нет, не так ли?
Что-то в её мягком вопросе заставило меня ответить честно.
— Я скучаю по ней. Все ещё. Всё время.
— Ещё бы. Такая потеря и к тому же так неожиданно… Для траура невозможно составить расписание, Мо.
Слова были неожиданно утешительными.
— Большинство людей смотрят на это по-другому.
— Большинство людей не испытывали такого рода печаль. — Тень пробежала по её лицу. — Надеюсь, мой сын не один из тех, кто сказал тебе этот вздор. Он должен знать лучше.
— Я думаю, Люк понимает. Он тоже скучает по ней. — Я вспомнила, каким он был опечаленным, когда сказал, что Верити умерла, с каким ласковым жестом положил букет дельфиниумов на её могилу. В каком-то смысле, эта потеря объединяла нас.
— Да. — Она чопорно вытерла краешек глаза. — Он показывает своё горе не так, как большинство. Он настолько сдерживает свои эмоции, что я не уверена, знает ли он, какой это причиняет ему вред.
Я вырвала травинку, удивлённая дрожью в её голосе. Казалось странным, что она была так подавлена разговором о Верити, хотя они никогда не встречались. Через поляну пронёсся крик Констанции и несколько черепиц оторвались от крыши и приземлились поблизости. Маргарет сжала мою руку, когда я собиралась встать.