Я потёрла виски и попыталась, отогнать головную боль, которая намечалась уже всё утро.
— Я полностью провалила интервью, а вот Джилл МакАллистер была на высоте. Если они сравнивали нас во время досрочной процедуры приёма, то я ни в коем случае не получу место. Если подожду до обычного приёма — то, возможно, у меня ещё есть шанс. — Кроме того, тогда я смогла бы продемонстрировать им, что оправилась от смерти Верити. Когда обладаешь силой духа, которая помогает преодолеть неблагоприятные ситуации, это как раз то, что нравится видеть в кандидатках сотрудникам приемной комиссии. Мне казалось, что таким образом я извлекаю выгоду из моего траура, но я научилась идти дальше, даже когда мир вокруг распадается на куски и довольствоваться тем, что есть.
Через стеклянные двери библиотеки, я увидела, как кто-то, идя по коридору, слегка зашатался, и чтобы восстановить равновесие прислонился к стене. Лена последовала за моим взглядом.
— Боже мой, — сказала она понизив голос. — Раз уж мы разговариваем о том, что нам не хватает Верити… Эта девочка, Чика, быстро катиться вниз. Как думаешь, она пьяна?
— Констанция?
Я покачала головой. Констанция Грей с детским лицом — сестра моей лучшей подруги. Да, она мучилась, но я не могла представить, чтобы она наполнила бутылку из-под воды водкой, только для того, чтоб осилить урок по биологии. — Возможно её тошнит.
Констанция споткнулась, и её голова вяло повисла. Ёе карамельного цвета волосы, на несколько оттенков темнее чем у Верити, качнулись как занавес на ее спине. Мою кожу покалывало, будто я в носках шлёпала по грубому ковру.
— Прикроешь меня, на случай если сестра Агата вернётся? — спросила я и встала. Лена кивнула со смесью сострадания и горечи на лице.
— Она не примет твою помощь, — крикнула она.
Двери библиотеки захлопнулись позади меня. Констанция и я стояли одни в опустевшем коридоре.
- С тобой всё в порядке?
Её голова дернулась вверх, и мое сердце сжалось. Она была так похожа на Верити. Глаза немного ярче, больше веснушек, более округлые черты лица, но такой же нос, те же скулы, такие же слегка волнистые волосы. На секунду я задумалась, кого она видит каждое утро в зеркале: себя? Или Верити?
Она отвернулась с мрачным выражением лица:
— Со мной все хорошо. Убирайся.
Её голос звучал напряженно, как будто ей было тяжело выдавливать из себя слова, она пошатнулась и ударилась о шкафчики. Лена права — она не хочет принимать мою помощь. Но я всё равно должна попробовать.
— Тебе плохо?
— Я же сказала, убирайся! — Она повернулась, чтобы сердито посмотреть на меня, и под её взглядом я отступила на шаг. Её зрачки были настолько расширены, что почти не было видно голубого кольца радужки.