Лица юристов за щитом были такими напуганными, искаженными паникой и беспомощностью.
Первая пуля прорвалась и поразила молодого светловолосого юриста в горло. Кровь запятнала щеку Нари Харрисон, и я увидела точный момент, когда она осознала, что не вернется домой.
Голубая сфера испарилась вместе с исчезновением щита. Эгида упала на колени, из ее рта текла кровь. Град пуль обрушился на безоружных адвокатов. Несколько мгновений они дергались от ударной силы бронебойных пуль, впивающегося в их тела, а затем рухнули. Нари упала в четырех футах от камеры. Ее широко распахнутые мертвые глаза смотрели на нас с экрана.
Корнелиус издал сдавленный хрип.
Ботинок перекрыл вид с камеры Луанны. Два выстрела прозвучали, как хлопки. Ботинок сдвинулся, когда солдат подошел к Нари. Ствол навис над ее головой. Две пули пробили висок, запятнав кровью лицо. Солдат переходил от юриста к юристу, всаживая пули им в головы, затем остановился рядом с телом блондинки-юриста. Ее волосы были пропитаны кровью. Он нагнулся, подобрал что-то у нее из руки и отошел прочь. Разбилось стекло. Он вернулся, чтобы всадить две пули ей в голову.
Камера в верхнем левом углу дернулась вверх, и мы увидели веснушчатое лицо молодого солдата. Его глаза блестели от боли и страха. Медленно, он поднял средний палец и вытянул руку. Короткое сообщение Рогану. «Пошел ты».
Солдат вытащил свой пистолет. Его рука тряслась, будто он сопротивлялся этому движению. Его губы дрожали. Его глаза, широко раскрытые, почти черные от отчаяния и страха, смотрели прямо на нас. Он приставил массивный черный ствол «Smith & Wesson» к своему виску и нажал на курок.
Камера с грохотом упала на пол.
Было больно дышать. Я хотела разрыдаться, затопать ногами, сделать что угодно, чтобы выбросить то, что я увидела, из головы, но оно засело там, горячее и болезненное, пока я цепенела все сильнее. Я посмотрела на Рогана и увидела все сразу: его безучастное лицо, руки, тихо сцепленные в кулак, и его глаза, темные от гнева и горя.
— Я могу немного побыть один? — спросил Корнелиус прерывистым надломленным голосом.
Мы с Роганом встали одновременно.
Роган провел меня через комнату, и мы вышли на балкон. Удобные кресла и шезлонг с голубыми подушками были расставлены вокруг кофейного столика. Я села.
Роган снял с себя мантию. Черные брюки и рубашка облегали его фигуру, демонстрируя твердый, плоский живот, торс и широкие плечи. В обычном состоянии я бы поглазела на него. Сейчас же я была слишком ошеломлена.
Грозная стихийная сила, которая привела Форсберга в ужас, исчезла. Теперь Роган был мрачным и решительным, его магия вилась вокруг него, как раненый волк со свирепыми клыками, готовый отомстить.