— Ну что, ты понял? — спросила я, окончив рассказ.
— Понял что? — Максим принялся тереть глаза. — Что Варя и Остапова один и тот же человек? Ты к этому вела?
Я немного смутилась. Пока эта мысль была в моей голове, она казалась вполне разумной, но стоило ей прозвучать, как она растеряла часть своего смысла.
— И на чем это основывается? — продолжал Давыдов.
— На том, что обе свихнулись, им делали кесарево, и обе напевали жуткую колыбельную, — проговорила я. Максим пожимал плечами.
— Ну… В принципе, может сложиться, — протянул он. — Выходит, болезнь Вари началась в молодом возрасте. Она вышла замуж, через какое-то время с ней случился приступ, ее нашли в подсобке. Она рожает ребенка, потом снова сбегает в подсобку уже с малышом, после этого муж помещает ее в дурдом, а сам переезжает в Москву с ребенком.
— Или без, — сказала я. — Мы не знаем, зачем она взяла мальчика в ту ночь с собой.
— Думаешь, она хотела что-то с ним сделать?
— Кто знает, Кормышов видел на полотенце следы крови.
— Он видел темные пятна, — поправил Максим.
— Щас убью! — пообещала я. Давыдов преднамеренно опровергал все мои предположения, и я начинала злиться. Теперь же Максим, захохотав, примирительно поднял руки вверх.
— Ладно, прости, но мне непонятно, для чего менять имя жены, — сказал парень. — В сущности, это ни на что не повлияло. Он уезжал в другой город, где его никто не знал. Чтобы сменить все документы, потребовалось бы задействовать какие-то связи.
— Ты прав, — кивнула я. — К тому же, с новыми документами он не смог бы беспрепятственно навещать ее в больнице. Пришлось бы ставить в известность кого-то из врачей.
— Может, он и не собирался ее навещать, — предположил Давыдов. — Если она и правда сделала что-то с сыном, его единственным желанием было бы забыть этот кошмар. Вряд ли она оставалась для него женщиной, которую он любил.
— В болезни и здравии, — пробормотала я, и Максим ответил мне печальной улыбкой.
— А что смерть врача? — вспомнил Давыдов. — Думаешь, она как-то связана с этой Варей или кто она там, я уже запутался…
— Пока на этот счет предположений нет. Но я хотела посмотреть на эту женщину и заодно, может, чего узнаю про заведующего.
Сперва Давыдов не сразу понял, о чем я, а потом медленно повернулся ко мне.
— Ты серьезно? — спросил он.
— Вполне, — кивнула я. — Тебе что-то не нравится?
Давыдов, как всегда, сделал свой излюбленный жест, — закрыл глаза ладонью и засмеялся.
— Я-то, положим, переживу, — начал он. — Но… занятия могут отменить.
— Вам бы позвонили заранее, — заявила я.
— А что препод скажет, когда увидит, что в группе новый студентик?