— Долго еще? — осведомился Рудольф, неприязненно покосившись на своего провожатого, смуглого, худощавого еврея в поношенном белом костюме. — Ты говорил мне, что это близко, а мы уже третий час шатаемся по этому базару!
— Совсем близко, господин барон, совсем близко! — заверил его провожатый, угодливо кланяясь. — Самуил вас приведет в удивительное место! Это настоящая сокровищница, господин барон! Пещера, полная сокровищ!
Рудольф невольно поморщился. Что делает он на этом восточном базаре, среди шума и гомона на двадцати языках? Он, Рудольф фон Зеботтендорф, барон фон дер Роза, потомок славного немецкого рода, более тысячи лет служившего королям и владетельным князьям своим верным мечом и храбрым сердцем?
Блеяние коз и овец, ржание лошадей, хриплые крики верблюдов смешивались с зазывными голосами торговцев и проституток, гадалок и предсказателей судьбы, нищих попрошаек и ярмарочных шарлатанов. От запахов пота и благовоний, острых приправ и крепкого турецкого табака у барона кружилась голова.
Что он делает здесь?
Да то же самое, что делает уже не первый год в больших городах и жалких селеньях Востока, — разыскивает следы древнего знания, по крупице разбросанные и в тихих медресе, и на таких шумных и грязных базарах…
— Еще несколько минут, всего несколько минут, господин барон! — повторил Самуил, заглядывая в глаза богатому господину. — Потерпите еще немного!
— Зайди к нам, господин! — Из очередной лавки выглянул беззубый мужчина самого зверского вида. — У нас — самый чистый гашиш! Ты познаешь райское блаженство, господин!
«Все они обещают райское блаженство, — подумал барон раздраженно. — Все эти грязные, шумные, наглые, бессовестные торговцы наслаждениями, все эти беспутные дети Востока. Все они обещают неземное блаженство — но дают взамен дурные болезни, безумие и нищету. Нет, куда благороднее нордический характер, холодный и бесстрастный, как реки Севера…»
— Вот мы и пришли, господин барон! — прервал Самуил его раздумья. — Вот она, эта лавка!
На первый взгляд лавчонка, куда привел его Самуил, ничем не отличалась от десятков и сотен других, мимо которых они прошли не задерживаясь.
На пороге двое длиннобородых стариков невозмутимо играли в нарды, не обращая внимания на рыночную суету, на протекающую мимо праздную и озабоченную толпу. Один из стариков был одноглазым — во всяком случае, узкая повязка из черного шелка закрывала его левый глаз. Зато правый живо и внимательно посматривал по сторонам, и от него ничто не укрывалось.
«Наверняка мошенник Самуил привел меня в эту лавку только потому, что хозяин платит ему процент! — неприязненно подумал барон, входя в душное и тесное помещение. — Впрочем, раз уж пришли, придется потратить еще несколько минут на созерцание дешевого хлама!»