— Я никого не жду, — ответил хозяин дома, обводя гостей взглядом. — Все приглашенные уже собрались…
— Простите меня, господа! — проговорил, приподнявшись со своего места, Гюнтер Рейхштайн, видный журналист и любимец всех членов общества. — Я позволил себе пригласить еще одного человека. Думаю, что он произведет на вас впечатление.
— Вы знаете правила, милый Гюнтер, — пожурил его барон. — Прежде чем пригласить сюда новых членов, мы подвергаем их тщательной проверке и проводим ритуал…
— Думаю, что это особый случай, — настаивал Рейхштайн. — Это особенный человек…
— Ну, если вы настаиваете… — смягчился барон.
Из-за двери донеслись приближающиеся шаги, на пороге появился дворецкий барона и представил:
— Герр Генрих Гиммлер!
В гостиную вошел невысокий сутулый человек с внешностью мелкого чиновника или провинциального школьного учителя. Маленькие бесцветные глазки прятались за стеклами пенсне, редкие темные волосы едва прикрывали череп неправильной формы.
— Да уж, этот господин весьма далек от идеалов арийской расы! — тихо пробурчал Экхарт.
Хотя он говорил очень тихо, в комнате именно в это мгновение наступила тишина, и все услышали его неодобрительные слова.
И сам вошедший, как его, Гиммлер тоже их наверняка расслышал. Во всяком случае, он бросил на Экхарта внимательный взгляд. Экхарт под этим взглядом заметно побледнел и стал даже как будто меньше ростом. Барон неожиданно понял, что этот человек, только что вошедший в его гостиную, никогда и ничего не забывает. И еще он понял, что этот невзрачный тип с его незапоминающейся внешностью заключает в себе огромную силу.
Надо же — и фамилия такая, что никак не запомнишь… как его представили? Гиндлер? Гимнер? Ах да, кажется, Гиммлер!
— Прошу вас, господин Гиммлер, — произнес барон учтиво. — Займите место за нашим столом.
— Охотно, — ответил тот, садясь на свободный стул. — Я слышал о вашем обществе много лестного.
— Кто этот господин? — вполголоса спросил барон своего соседа, Вернера Раушенбаха, который знал все и всех в Берлине.
— Кажется, он откуда-то из Баварии, — сообщил Раушенбах. — Член этой новой партии… как ее называют? Национал-социалисты, если я не ошибаюсь. Не самый видный человек в партии, но говорят, что у него большое будущее.
— Я знаю о вашем интересе к историческим корням арийской расы, — продолжал Гиммлер. — Думаю, что в этом смысле мы с вами очень близки. Я имею в виду нашу партию, НСДАП…
— Вы правы, господин Гиммлер! — ответил Зеботтендорф. — Наше общество много занималось изысканиями в архивах и библиотеках, и не только — мы объехали многие страны, чтобы найти свидетельства древней истории нордической расы.