— Я слышал, что во время поисков вам удалось найти некую мистическую святыню, — проговорил Гиммлер, обращаясь на этот раз исключительно к барону. — Мне говорили, что это меч Вотана…
— Не совсем так, — поправил его барон Зеботтендорф. — Хотя, возможно, эта реликвия не менее древняя и не менее волнующая. Насколько мне известно, это кинжал, принадлежавший королям-священникам Адлер-Велиготам.
— Вот как! — Гиммлер привстал, глаза его за стеклами пенсне заинтересованно блеснули. — Не могли бы вы, любезный барон, показать мне вашу находку?
Рудольф фон Зеботтендорф неожиданно почувствовал дурноту. Ему отчего-то не хотелось показывать священный кинжал этому бесцветному человеку. Но в то же время он не мог ему отказать. Следовало признать — он его просто боялся! Да что с ним такое? Какая глупость!
Барон поднялся из-за стола:
— Конечно, господин Гиммлер, я весьма охотно покажу вам этот кинжал!
Он пересек гостиную и подошел к стеклянной горке, в которой, на подушке из черного бархата, покоился древний кинжал. Гиммлер подошел к нему, остановился рядом. Глаза его блестели, теперь они не казались такими маленькими и бесцветными.
— Вы позволите, господин барон? — проговорил он тоном не просьбы, а почти приказа.
— Конечно, друг мой! — ответил Зеботтендорф, открывая стеклянную дверцу.
Он извлек кинжал, немного подержал в руках, впитывая исходящую от святыни энергию, и бережно вложил клинок в руки Гиммлера. Тот прикрыл глаза, словно к чему-то прислушиваясь, и заговорил тихим, уверенным голосом:
— Да, я чувствую всю глубину веков, стоящую за этой реликвией! Сердце каждого арийца должно учащенно биться при виде этого священного оружия! Послушайте меня, господин барон, я расскажу вам нечто, чего еще никто не слышал, поделюсь с вами своими сокровенными планами.
Гиммлер левой рукой снял пенсне, приоткрыл тусклые бесцветные глаза, облизнул узкие сухие губы и продолжил еще тише, так что барон вынужден был вплотную придвинуться к нему, чтобы не пропустить ни слова.
— Я хочу создать мощную, разветвленную организацию, нечто вроде средневекового монашеского или рыцарского ордена. Но члены этого ордена должны защищать не христианскую религию, не эту лживую и жалкую веру малодушных и слабых недочеловеков. Нет, эти люди должны защищать вечные, сияющие ценности арийской расы! Они должны денно и нощно служить величию высшей расы, должны всю свою кровь, саму свою жизнь без колебаний положить на алтарь победы над неполноценными, второсортными расами! И я верю — эта победа близка! Скоро, очень скоро мы ее увидим!