Сам коридор выглядел очень внушительно — стены обшиты темными дубовыми панелями, тут и там расставлены антикварные диванчики и солидные кресла красного дерева, резные высокие двери украшены медными табличками с именами и должностями обитателей кабинетов.
Миновав несколько кабинетов, посетитель остановился перед очередной дверью, на которой красовалась табличка:
«Александр Антуанович Габсбург-Зеленовский».
Должность Александра Антуановича не была указана, впрочем, все в Эрмитаже и без того знали, что он является одним из заместителей директора, а функции его так сложны и многообразны, что перечислить их на небольшой табличке просто не представлялось возможным.
Странный посетитель постучал в дверь и открыл ее, не дожидаясь ответа.
Кабинет Габсбурга-Зеленовского представлял собой длинное и узкое помещение, напоминающее формой рукав пальто, или, учитывая музейную тематику, — рукав форменной шинели чиновника начала девятнадцатого века. Единственное высокое окно кабинета выходило на Неву, за ним виднелась Петропавловская крепость. Все стены были увешаны старинным оружием, рыцарскими щитами и гербами. Кроме этого, образцы старинного оружия в полном беспорядке расположились на письменном столе Александра Антуановича, так что сам он был почти не виден за этим средневековым арсеналом.
Хозяин кабинета оказался маленьким, худощавым и чрезвычайно подвижным человеком лет шестидесяти.
Удивленно взглянув на посетителя, он проговорил:
— Приветствую вас… простите, не могу вспомнить ваше имя-отчество…
Гость представился, но Габсбург-Зеленовский то ли не расслышал его имени, то ли тут же его забыл. Запомнил только, что тот представляет очень известный и солидный журнал, время от времени освещающий на своих страницах вопросы отечественной и мировой истории.
— Мы с вами договаривались о встрече? — спросил хозяин кабинета неуверенно.
— А как же! — ответил посетитель жизнерадостно. — Я звонил вам вчера, и вы назначили мне встречу… правда, я опоздал, но совсем немного — только на три минуты. Пробки, знаете ли…
— Да, да, пробки… — растерянно согласился Александр Антуанович, потирая переносицу.
Он совершенно не помнил вчерашнего звонка, не помнил, что назначил кому-то встречу… Неужели это первые признаки начинающегося склероза? Неужели ему действительно пора на пенсию, как частенько говорит ему жена?
— И что же вас интересует, э… — Габсбург-Зеленовский сделал жалкую попытку вспомнить имя гостя, но ничего не получилось.
Впрочем, тот этого не заметил.
— Александр Антуанович, — проговорил он с неподдельным энтузиазмом, — наш журнал готовит ряд статей, посвященных истории зарождения фашизма в Германии.