— Это очень интересно, но какое отношение имеет к этой теме Эрмитаж? Мы не занимаемся этим периодом истории…
— Но вы, несомненно, занимаетесь историей индоевропейских народов, или арийских племен, как называли их нацисты.
— Допустим… у нас действительно есть хорошие специалисты по культуре индоевропейцев позднего неолита и времен зарождения ранних государств…
— Вот это нам очень близко! В особенности же наш журнал интересует расшифровка рунических надписей и распространение в археологических находках знака свастики.
— Интересно, интересно… — Александр Антуанович заметно оживился. — Но вы, конечно, знаете, что свастика — древний солярный символ, применявшийся почти всеми народами мира, что существовало много ее разновидностей — прямая и закругленная, левосторонняя и правосторонняя, и что, собственно, та свастика, которую изображали на своих флагах нацисты, это не совсем свастика, а так называемый хакенкрейц, или крюкастый крест…
— Конечно, конечно, я все это знаю, — заверил его посетитель. — Но все же я хотел бы спросить — кто из ваших сотрудников может дать квалифицированную консультацию на эту тему?
— Руны, свастика, древние арийцы… — забормотал Габсбург-Зеленовский. — Знаете что, вам, пожалуй, надо обратиться к Святославу Несвицкому из отдела древней Европы. Он очень хороший специалист и охотно ответит на все ваши вопросы…
— Благодарю вас! — проговорил посетитель и тут же покинул кабинет Александра Антуановича.
А Габсбург-Зеленовский долго сидел, пытаясь вспомнить его лицо. А по возможности — и имя.
Ведь он несколько минут разговаривал с этим человеком, а теперь видел перед собой только пустой овал без глаз, без носа и прочих немаловажных деталей… что же это такое? Неужели ему и впрямь пора на заслуженный отдых?
Александр Антуанович потер переносицу.
О чем он только что думал? В голове крутилась какая-то неясная мысль. То ли он с кем-то разговаривал, то ли только собирался поговорить… нет, вроде сегодня у него не было посетителей, да он и не планировал никаких встреч.
Чтобы окончательно в этом убедиться, он заглянул в свой ежедневник.
Действительно, никаких встреч на сегодня, только текущие дела. Ну и хорошо, а то он сегодня не в форме…
Покинув кабинет Габсбурга-Зеленовского, подозрительный посетитель поднялся по узкой винтовой лестнице на второй этаж.
Он оказался в длинном коридоре, разительно отличающемся от «директорского». Здесь не было ни ковровой дорожки, приглушающей шаги, ни антикварной мебели, ни медных табличек на дверях с титулами и званиями обитателей кабинетов. Да и сам коридор оказался значительно у́же и хуже освещен.