Даю команду музыкантам грузиться в автобус. Подходит аэропортовский врач, осматривает лоб Клаймича. Бутылка прошла вскользь, просто рассечение. Кровавит не сильно и бинт с перекисью спасают ситуацию. Григорий Давыдович, становится похож на муллу в чалме. Наконец, парковка окончательно очищена - похватали и фашистов с фанатами "Звезд" - мы отправляемся в Рим.
Гришунин едет с нами - я даже не заметил, как он проскочил драку и залез в автобус. Выступает гидом. Рим - центр античной цивилизации. Колизей, Пантеон, Пьяцца дель Пополо, Фонтан Треви... Стоим в нескольких пробках. Экспрессивные итальянцы гудят, переругиваются, высунувшись из своих малолитражных автомобилей. В Риме, всего много - людей, машин, витрин, памятников, деревьев...
- Ой, Собор Святого Петра - Вера вытягивает руку и показывает в сторону огромного храма. Проезжаем мимо Ватикана.
- Нет, это его макет, в натуральную величину - совершенно серьезно отвечаю я - Сам Собор, храниться в Национальном музее Рима.
Вера смотрит на меня непонимающе, потом прыскает от смеха, толкает рукой в бок. Музыканты вокруг, тоже, смеются. Напряжение спадает, улыбается, даже, травмированный Клаймич. Мы приезжаем к отелю. Это сетевой "Хилтон". Сложив инструменты и вещи в общую кучу, мы стоим посредине гостиничного холла. Пожилой портье, статью напоминающий своим видом члена Политбюро, записывает номера наших паспортов. Нам выдают несколько ключей с брелоками, в форме больших деревянных шаров.
Клаймич извлекает из кейса утвержденный, еще в Москве список и, объявляет, кто с кем поселяется. Расклад такой:
- Альдона и Лада.
- Львова и Татьяна Геннадиевна.
- Завадский с Робертом.
- Я с Лехой.
У Клаймича с Верой, отдельные номера. На этом, настоял я. Похоже, что и у Кузнецова, тоже, сингл. Григорий Давыдович, быстро распределяет охранников и музыкантов, после чего, мы идем к лифту.
Нам с "Мамонтом", досталась миленькая комнатка, с видом во внутренний дворик, замечательной ванной, телевизором и двумя кроватями. Развешиваем одежду, умываемся. Леха, первый раз в жизни видит биде - шутит, "как бы не перепутать его с унитазом".
Приходим в номер к Клаймичу, на планерку. Там, уже сотрудники, получают командировочные и расписываются в ведомости. Всего, советское государство, расщедрилось по триста долларов на нос - это, около двухсот пятидесяти тысяч лир. С учетом того, что государство оплачивает отель и питание - вполне нормально. Интересуюсь состоянием здоровья директора. Сотрясения нет, выглядит бодро. Мы начинаем обсуждать детали выступления на фестивале, как у Клаймича звонит телефон. Он поднимает трубку и передает ее мне.