Это была голова человека.
Растерянный, с подступившей к горлу тошнотой, Малко увидел, что голова движется.
— Если бы вы могли подкопать немного вокруг меня, то я бы легко выбрался.
Голос был смиренный и тихий. Малко опустился на колени и, преодолевая отвращение, раскидал рыхлую, пропитанную мочой землю. Человек, закопанный по самую шею, был почти лысым, с круглым лицом и с близорукими мигающими глазами. Когда он улыбнулся, Малко увидел его испорченные зубы.
Зеленый от бешенства, он копал изо всех сил. С трудом Малко вытащил человека за плечи. Вокруг не было больше ни одного негра.
Несчастный был весь в земле. Немного пошатываясь, он провел грязной рукой по лицу. Его полотняные рубашка и штаны были в жалком состоянии.
— Вы месье Мишель Кудерк? — спросил Малко.
— Да.
Мелкими шажками он направился к дому и вошел, приглашая Малко последовать за ним. Комната была плохо обставлена. На столе стоял маленький вентилятор.
Кудерк взял очки и медленно надел их, объясняя с жалкой улыбкой:
— Они были не так уж жестоки. Перед этим они позволили мне снять очки. Извините меня, садитесь, пожалуйста. Я приму душ…
Запах, который шел от Кудерка, был не из приятных.
После того как он исчез в глубине комнаты, Малко, обескураженный, поднял глаза к потолку. Ему удалось найти друга Папа! И этот человек должен был быть его проводником…
Мишель Кудерк вернулся в чистых брюках и рубашке, но цвет лица оставался все еще желтым, как будто лицо пропиталось мочой.
— Ну, наконец, что же случилось? — спросил Малко. Кудерк вздохнул:
— Если бы вы знали! Это, это ничего. Они не хотели мне зла. Но вы знаете, африканцы…
Он произносил слова со страхом.
— Почему они с вами так обращаются?
— Это длинная история, — пробормотал Кудерк. — Пятнадцать лет назад я приехал в эту страну. У меня был маленький журнальчик, и я хорошо жил. Затем произошла первая революция. И все было в порядке. Они не имели ничего против белых. Наоборот, они попросили меня остаться и сотрудничать с новым правительством. Затем я опубликовал в одном из номеров моего журнала статью о раздутых штатах чиновников, посоветовав королю отправить их в поля на сельскохозяйственные работы. На следующий день меня бросили в тюрьму, откуда я вышел только в прошлом месяце. Когда посол начал ходатайствовать за меня, король пригрозил разорвать дипломатические отношения. Так как я не был достаточно важной персоной, меня оставили гнить в тюрьме. Два месяца назад меня известили, что я буду расстрелян из-за моей статьи за антигосударственную деятельность. У них были серьезные намерения. Для них это единственный способ избавиться от меня, не теряя лица. Когда короля свергли, меня освободили из тюрьмы. Президент вызвал меня и объявил, что его предшественник был большой канальей и что он меня назначает помощником министра информации. Вновь будет выходить мой журнал. Просто перед публикацией я буду представлять для цензуры все мои статьи. Я ему ответил, что предпочитаю уехать из страны. Он страшно разгневался и сказал, что заставит меня изменить мнение, что Бурунди нуждается во мне. И вот теперь приходят сюда эти люди из молодежной организации и издеваются надо мной. Отобрали паспорт, все мои сбережения конфискованы, у меня нет денег. Я отдал бы все, чтобы уехать. Сегодня они пришли и сказали, что расплавят в моей голове все плохие мысли. На самом деле они не хотели причинить мне зло.