Малко почувствовал покалывание в кончиках пальцев, которое редко его обманывало. Жиль желала его. Этот приятный факт рассеял остатки недоверия.
Он снял очки и пристально посмотрел на нее. У нее был нежный и приятный профиль, мягко очерченный рот. Жиль улыбнулась, полуобернувшись в его сторону.
Они больше не разговаривали. Десять минут спустя машина, миновав живую изгородь, пламенеющую цветами, затормозила перед двухэтажным белым домом, построенным в колониальном стиле. Они находились в нижней части города, около озера Танганьика.
Малко последовал за Жиль. Они прошли через кухню. Три комнаты первого этажа были загромождены рулонами тканей, вешалками и эскизами платьев. В углу находились канапе и электропроигрыватель. Шторы были опущены. Здесь царили полумрак и приятная свежесть.
— Никого нет, — сказала Жиль. — Мои работницы приходят в пять часов. Этот дом служит мне одновременно ателье и очагом. Это практично.
Ее большие карие глаза, не моргая, посмотрели в упор на Малко. Она была почти такого же роста, как и он.
— Извините меня.
Малко уселся в углу дивана. Спустя пять минут она вернулась со стоящими на подносе рюмками и виски. Малко сделал усилие над собой, чтобы выпить виски, потому что больше он любил водку.
Жиль села рядом с ним на диван и подняла рюмку.
— За ваше счастливое пребывание в Бурунди. Кстати, а что вы здесь делаете?
— Дела. Что-то вроде поисковых работ, если хотите.
— И в этом вам помогает Кудерк. Он очень милый человек.
Она залпом выпила рюмку, встала и включила проигрыватель. Мягкий, теплый и какой-то не совсем обычный голос Фрэнка Синатры зазвучал в комнате.
Жиль вернулась к дивану и повернулась к Малко спиной.
— Помогите мне.
Какую-то секунду тот не понимал в чем дело. Спина приблизилась.
— Застежка, — сказала Жиль, Повнимательнее, не порвите шелк.
Рука Малко медленно скользила вдоль спины. Он расстегнул «молнию», и платье распалось, открыв бронзовую спину и белые, натянутые почти до талии трусики. Одно движение бедер, и платье упало к ногам Жиль. Она повернулась к Малко. Ее маленькая и высокая грудь была такой же загорелой, как и все тело.
— Красивее, чем двухцветные европейские самки, не так ли?
Малко не успел ответить, как она легла на диван рядом с ним и приказала:
— Раздевайтесь.
Можно было подумать, что он у доктора. Малко, наполовину развлекаясь, наполовину заинтригованный, подчинился. Жиль смотрела на него. Когда Малко разделся, она слегка провела рукой по его ягодицам:
— Иди. Я хочу заняться любовью.
Он взял ее на руки. Она прошептала:
— Ты мне сразу понравился. Когда тебя видишь, в голову сразу приходит мысль о сексе.