— Лжец, — проворчал толстяк, — ты примчался за алмазами.
Малко начал незаметно вытираться. Он ступил на пылающую землю.
— Если вы это знаете, почему вы меня об этом спрашиваете?
— Я тебя об этом не спрашиваю. Я тебе говорю: убирайся ко всем чертям. И быстро.
— Могу ли я все же одеться? Толстяк слегка отступил.
— Поторопись.
Жиль заканчивала ревизию бумажника Малко, когда он завладел своими брюками. Не глядя на него, она произнесла:
— У него бумаги, как он и говорил. И расписка из банка на перечисление сорока тысяч долларов в Восточный банк.
Малко закончил одеваться. У него все внутри кипело от бешенства. Мишель Кудерк предал его. Жиль надела платье, но уже с бюстгальтером. Взгляд ее, пересекшийся со взглядом Малко, был совершенно невыразителен. Толстяк злобно пыхтел:
— Что ты собираешься делать с этими деньжатами? Малко, уже одетый, не испытывал больше состояния неуверенности. Он напомнил:
— Вы это уже спрашивали. Я здесь, чтобы купить алмазы. Это вам мешает?
Толстяк чуть было не заставил Малко проглотить револьвер, которым он яростно крутил перед его носом.
— Ты знаешь, кто я? — завизжал он. — Ари-Убийца! Это что-нибудь тебе говорит? Если ты не уберешься к чертям, я сразу же прикончу тебя здесь.
— А она?
— Она уберется тоже. Итак?
— Итак, что?
Ствол револьвера находился у двух сантиметрах от рта Малко. Он больше не колебался. Правой рукой он оттолкнул назад предохранитель, а левой резко повернул оружие к себе. Его удивительная память в нужный момент подсказала ему, как обращаться с этим видом оружия. Грек опоздал нажать на спусковой крючок на какую-то долю секунды. Чтобы не сломать себе указательный палец, ему пришлось выпустить револьвер.
Малко не оставалось ничего другого, как подхватить револьвер и поставить на предохранитель.
— Сядьте, — предложил он. — Поговорим. Почему вы хотите, чтобы я уехал?
Ошеломленный Аристотель забормотал:
— Я и мои товарищи заплатили здесь за все бюрократические формальности. Это стоило нам очень дорого. Никто не имеет права пользоваться нашими каналами.
Блестящий мозг ЦРУ не предусмотрел реакции тупоголового торговца.
— Я не занимаюсь вашими делами, — сказал Малко. — Не лезьте в мои. Впрочем, я здесь не останусь надолго.
Видя, что Малко не стреляет, грек осмелел.
— Если ты здесь коснешься хоть одного алмаза, — заорал он, — ты мертв! И если какой-то балбес согласился продать их тебе, он сдохнет вместе с тобой!
Вероятно, следовало сказать правду. Но Малко обязан был играть роль до конца. Аллан Пап прав: «прикрытие» настолько хорошее, что оно рискует превратиться в саван. Он встал.